Ты отдал бы толпе? удивилась я, выпрямляясь.
Неужели он всерьёз? Какой бы Дамагой злодей ни был, он всё же сын царя, моего отца, грязнокровый, ублюдок, но половина в нём нашей, золотой крови.
Отдал бы, сказал Бел, тоже выпрямляясь, и его взгляд ещё сверкнул холодной чёрной молнией. И сам ещё с галереи посмотрел, как они растерзали бы его!
Господи, не может быть Бел так кровожаден
Не верю, что ты проговорила я.
Судорога пробежала по его лицу.
Что я кровожадный? Зря не веришь, он опустил глаза на миг, облизнул побледневшие губы. Дамагой Дамагой зло. Он зло во всём, за всю свою жизнь он не сделал ничего доброго. Пролить столько крови, для чего? Чтобы показать, что не боится убивать? Что не сохранил ничего от человека в себе? Или что не имел ничего от человека? Нет, Ава, убить его это благо.
Не думаю
Что? Что уничтожать зло это благо?
Нет, не думаю, что в нём не осталось ничего от человека, сказала я. Или, что вообще не было.
Бел, скажи, что ты просто злишься, что ты не всерьёз. Но он посмотрел на меня, чуть прищурив нижние веки:
Ты ты до сих пор жалеешь его? Как брата? Всё ещё считаешь его у него сжались в кулаки руки, лежащие на столе. Ты его любишь? Как тогда поэтому и мне ничего не рассказывала?.. Ава он побледнел даже, и кулаки побелели.
Ну, ещё лучше и Белу в голову ревность вошла? Новый виток кошмара Но не о Дамагое же уж совсем?
Да ты что, Бел? Совсем не о том я пробормотала я. О неприкосновенности царя царского рода. Крови, пусть и не чистокровный он царевич, но он как ксай пришёл сюда.
Ну и ну! Что-то витает в воздухе здесь что ли?..
Она растерялась, действительно, чего это я?.. Я вздохнул, отгоняя наваждение. Выпить мёду, наверное, может, распустит узел на сердце. Я приказал принести.
Сегодня обед-то спросил я, обернувшись.
Да какой обед, отмахнулась Ава. Орлик теперь до ночи глаз не покажет. Поругались мы с утра
Я обрадовался, но показать не должен, поэтому спрятал усмешку. Зато сразу легче на душе стало, поругалась со своим Орликом, уже отрада.
Тогда я распоряжусь, поешь со мной. На здешнем Солнечном дворе хорошо готовят.
Ава улыбнулась немного насмешливо:
Ты забываешь всё время, что я здесь жила несколько лет? Я даже помню кухарок по именам, смотрит, подпёрла щёку рукой.
Но улыбка скоро растворилась в воспоминаниях:
Одна в том пожаре погибла, за дитём кинулась в огонь, в тот момент уже кто-то вынес, из окна с другой стороны дома, она вбежала, тут крыша и ухнула. Искры до самого неба страшно Как же это было страшно, Ава побледнела, словно снова видит всё это.
Много погибло тогда?
Много как в лагере, когда Дамагоевы орды налетели почти шёпотом проговорила Ава. Только без крови. Обугленные, скрюченные и почти сплошь дети. Боялись, прятались, так и гибли Запах этот по городу витал ещё её затошнило вдруг, побледнела, кинулась к кадушке для умывания.
Но не рвало почти. Отдышалась, повернулась ко мне.
Часто тошнит? я протянул рушник.
Она посмотрела на меня, утираясь:
Нет. Почти не бывает Ты кормить обещал, а сам про покойников разговор завёл, улыбается теперь, отняв нарядный рушник от лица, то ревность какую-то придумаешь, как сумасшествие, то вспоминаешь что пострашнее.
Пригладила волосы, украшения, и села к столу, ох, Ава Ревность И приучил себя почти не ревновать к Орику, Дамагой это въелось за много лет. Трудно забыть то потрясение, что обрушилось на меня некогда
О Дамагое я не могу думать спокойно, меня начинает тряси от злости, когда я думаю о нём. А Орик, похоже, вовсе позабыл, что он существует на земле. Мы скоро месяц здесь, а о пленённом враге ни словом, ни на одном Совете, всё о строительстве, всё о планах на будущее. Оно, конечно, правильно, но с Дамагоем всё же решить надо. Воины ждут от нас решения и казни его ждут. Неправильно держать его живым. Неправильно не осудить его. Я хочу закончить, закрыть дверь в прошлое. В то прошлое, откуда на меня и на всех нас веет разрушением. Словно не всё порушено ещё.
Я слышал уже, и не раз, разговоры между ратниками, что им странно это промедление. Ещё немного и станут открыто высказывать недовольство.
Мы поели, причём Ава вначале с аппетитом, но он заканчивается у неё всегда очень быстро. Вот и сидит уже, скучая, пощипывая аппетитную лепёшку.
Что не ешь опять, хотела, сказал я.