Я забыл спросить у него.
Не вдаваясь в подробности, Эмберли пересказал показания Коллинза. Фонтейн слушал его, насупив брови, и под конец заметил, что все звучит так несерьезно, что едва ли может быть правдой. Его не удивляет, что полиции показался рассказ Коллинза сомнительным.
– Лично я не удивлюсь, если за этим что-то еще скрывается, – сказал он. – Вы знаете, каковы слуги. Всегда что-то держат в тайне. Но я не думаю, что между ним и Брауном что-то было. Скорее всего, он поссорился с Брауном в «Голубом драконе» как-то вечером, а теперь не хочет в этом признаться. А когда Браун пришел в особняк посчитаться с ним, он испугался и решил помириться с парнем.
– Да, – задумчиво сказал Эмберли. – Неплохое объяснение.
Казалось, Фонтейн остался доволен.
– Оно мне кажется более подходящим, – сказал он. – Но почему полиция думает, что он столкнул Брауна, когда известно, что он вытащил его? Не могу понять.
Эмберли стоял, разглядывая ногти на своих руках.
– Видите ли, – произнес он медленно, – человек способен одновременно совершить и то, и другое. Если он достаточно умен.
– Бог мой! – сказал Фонтейн озадаченно. – Какая страшная мысль! Нет, Эмберли, действительно, это уж слишком! Ей-Богу, от ваших слов кровь холодеет!
Эмберли поднял удивленно брови:
– Простите, если затронул вашу чувствительность, но, без сомнения, я так представляю дело.
– Невероятно ужасно! – сказал Фонтейн. Он посмотрел на часы. – Я лучше пойду. Кстати, как его сестра? Джоан говорила, что у него есть сестра. Ужасная трагедия для бедной девушки.
– Да, – сказал Эмберли. – В данный момент она находится у нас. Моя тетя привезла ее вчера.
– Что за добрая душа эта леди Мэтьюс! – сказал Фонтейн. – Я бы назвал ее истинной самаритянкой. Надеюсь, девушка останется у вас до окончания расследования?
– Она не может уехать в Лондон до его окончания. Моей тете хотелось бы оставить ее здесь, но, к сожалению, она не хочет. Независимая женщина. Мы увидим вас на званом обеде сегодня вечером?
– Да, конечно. Ждем его с нетерпением, – сказал Фонтейн и распрощался.
ГЛАВА Х
Именно мистер Эмберли заказал комнату для Ширли в «Голове кабана», и именно мистер Эмберли вызвался отвезти ее туда. Она старалась избегать его и поэтому предпочла бы услуги Ладдоу, но в присутствии леди Мэтьюс и Филисити не могла заявить открыто. Она уже по достоинству оценила характер мистера Эмберли и чувствовала, что ее деликатный намек ничуть не подействовал на него.
Ее уговорили остаться в «Грейторне» на ленч, но сразу после него она решила уехать. Когда она благодарила леди Мэтьюс за доброту, то показалась Эмберли совершенно изменившимся созданием. Впервые в ее голосе он услышал теплоту и увидел, как ее прекрасные глаза блестят от нескрываемых слез.
Но когда она уселась рядом с ним в машине, между ними опять возник барьер, и она отвечала ему с обычной немногословностью.
Он с удовольствием завел пространный разговор, как если бы Ширли была случайной попутчицей. Она немного растерялась, но настороженность не покидала ее, и это забавляло Эмберли.
Вначале они поехали в коттедж, чтобы она могла собрать вещи. Решено было, что вещи Марка она соберет позже: в данный момент у нее не хватило бы духу заняться этим.
Она полагала, что Эмберли подождет ее в машине, но он вошел в дом вместе с ней, сказав, что она может
Джоан говорила, что у него есть сестра. Ужасная трагедия для бедной девушки.
– Да, – сказал Эмберли. – В данный момент она находится у нас. Моя тетя привезла ее вчера.
– Что за добрая душа эта леди Мэтьюс! – сказал Фонтейн. – Я бы назвал ее истинной самаритянкой. Надеюсь, девушка останется у вас до окончания расследования?
– Она не может уехать в Лондон до его окончания.