Я вам сообщу, однако не раньше, чем вы поймете, что убийство Даусона – наименее интересная часть всей проблемы. До свидания!
Сержант отступил и какое-то время смотрел, как машина направляется к Айви коттеджу. Покачав в раздумий головой, он развернул велосипед и продолжил прерванный путь в Аппер Неттлфоулд.
Эмберли оставил машину у белой калитки и по дорожке прошел к дому. Окно гостиной было открыто, и из него доносился голос Марка Брауна, который раздраженно говорил:
– Ты все испортила. Тебе надо было доверить мне заниматься этим. Клянусь, я бы никому не позволил обмануть себя. Ты позволила ему опередить себя, захватить эту вещь, а потом посылаешь за ним, чтобы он пришел сюда. Какая, черт, в этом польза? Представь, что кто-то видел его!
Эмберли громко постучал в дверь, и разговор сразу оборвался. Через минуту дверь открылась, на пороге стоял Марк Браун, у его ног крутился бультерьер, радостно приветствуя появление гостя.
– Добрый день, – сказал Эмберли приветливо. – Пришел вернуть вашей сестре потерянную собственность.
Марк узнал его и вспыхнул.
– О, это вы! Входите. Знаете, я в тот день был немного на взводе. Ужасно благородно с вашей стороны, что вы привезли меня домой.
Эмберли не обратил внимание на его извинения. Когда он хотел, то мог быть очень любезным, но сейчас он явно не был к этому расположен. Он дал Марку минуты две, чтобы тот почувствовал себя свободнее, и Марк, отбросив все подозрения, пригласил его войти в дом.
Он вошел, сопровождаемый бультерьером, и, пропустив Марка вперед, оказался в гостиной, где у стола стояла Ширли Браун. Она виду не подала, что рада видеть его, а наблюдала за ним пристально из-под нахмуренных бровей.
Мистера Эмберли это нисколько не смутило.
– Как поживаете? – спросил он. – Добрались до дома благополучно в тот вечер?
– Если бы не добралась, то едва ли стояла бы здесь сейчас, – ответила она.
– О, Ширли, замолчи! – перебил ее брат и пододвинул стул к Эмберли. – Не присядете ли, мистер… Эмберли, не так ли? Вы сказали, что у вас что-то есть, принадлежащее сестре?
Удивление мелькнуло в ее глазах, и она торопливо спросила:
– Принадлежащее мне?
– То, что вы оставили в доме Фонтейна, – сказал Эмберли.
На минуту воцарилась напряженная тишина; брат и сестра обменялись быстрыми взглядами.
– Да? – спросил Марк с деланной небрежностью. – Что же это?
– Только то, что мисс Браун обронила, – сказал Эмберли и вынул из кармана смятый носовой платок. – Вот это.
Напряженность улетучилась. Ширли взяла платок.
– Как вы добры, проявляя столько беспокойства, – сказала она иронично.
– Отнюдь, – сказал Эмберли любезно.
Она посмотрела на него взглядом, в котором были одновременно и удивление, и враждебность. Ее брат, более гостеприимный, чем она, вывел их из затруднительного положения, предложив Эмберли остаться на чашку чая.
Эмберли принял предложение и в ответ на негодующий взгляд Ширли широко улыбнулся. Она, глотнув воздух от возмущения, вышла из комнаты на кухню.
Марк начал извиняться за беспорядок в комнате. Они наняли коттедж на месяц, говорил он. Они оба работают в городе – здесь он на мгновение отвел взгляд от Эмберли – и сейчас в отпуске. Ширли работает секретаршей у Энн Марч. Он надеется, что Эмберли знакомо это имя. Она писательница, довольно приличная. На вопрос о своем месте работы он неохотно ответил, что работает в банке. Судя по его несколько стыдливому выражению лица и зная, что банковские служащие не имеют возможности наслаждаться отпуском целый месяц, Эмберли догадался, что его служба внезапно оборвалась. Это было не удивительно, и на редкость для себя тактично Эмберли увел разговор от этой малоприятной темы.