Как у вас дела? Всё ли в порядке?
Голос Вэллери, ровный, спокойный, как всегда, прозвучал неестественно громко. Испуганные лица – белые, напряженные, в глазах изумление – повернулись в сторону вошедших. Взрывы глубинных бомб, догадался Николлс, заглушили шум их шагов.
– Не обращайте внимания на этот грохот, – успокаивающе продолжал Вэллери. – Отставшая от своей «стаи» подводная лодка. «Сиррус» её преследует. Благодарите небо за то, что вы здесь, а не в той подлодке.
Никто не произнес ни слова. Николлс заметил, что матросы поглядывают то на командира, то на дымящиеся сигареты, которые они держат в руках, и понял охватившее их смущение, неловкость от того, что их захватили врасплох.
– Есть ли какие-либо донесения с центрального командно-дальномерного поста, Брайерли? – спросил Вэллери офицера, сделав вид, что не заметил напряженности, воцарившейся с его приходом,
– Нет, сэр. Никаких. Наверху все спокойно.
– Превосходно. – Голос Вэллери прозвучал совсем весело. – Никаких вестей – самые лучшие вести.
Сунув руку в карман, он протянул Брайерли свой портсигар.
– Курите? А вы, Николлс?
Достав сигареты и сам, он спрятал портсигар и машинально взял спички, лежавшие возле ближайшего к нему оператора. Возможно, он и заметил испуганное недоумение матроса, слабую улыбку, чуть опустившиеся в долгом, беззвучном вздохе облегчения нлечи, но и бровью не. повел.
Громовой грохот новой серии глубинных бомб заглушил скрип люка и резкий, конвульсивный кашель Вэллери, возникший в тот момент, когда дым проник в его легкие. Лишь потемневшее полотенце выдало его. Когда затих последний отзвук взрыва, Вэллери озабоченно посмотрел на Брайерли.
– Господи Боже! Неужели тут у вас всегда так грохочет?
– Более или менее, сэр. Обычно более, – едва улыбнулся Брайерли.
Вэллери медленно обвел взглядом моряков, кивнул в сторону носа.
– Там орудийный погреб, не правда ли?
– Да, сэр.
– А вокруг пузатенькие топливные цистерны?
Брайерли кивнул. Глаза всех присутствующих были прикованы к командиру.
– Понимаю. Говоря по правде, не хотел бы променять свою работу на вашу… Николлс, пожалуй, мы останемся здесь на несколько минут, выкурим не торопясь по сигарете. Тем истовей, – усмехнулся он, – будем славословить Бога, когда выберемся.
Минут пять Вэллери спокойно беседовал с Брайерли и его людьми. Наконец затушил окурок и, распрощавшись, направился к двери.
– Сэр, – остановил его голос худощавого темноволосого артиллериста, у которого Вэллери брал спички.
– Да, в чем дело?
– Вам это может пригодиться. – С этими словами он протянул командиру чистое белое полотенце. – То, которое у вас, сэр… Я хочу сказать…
– Спасибо. – Вэллери без лишних слов взял полотенце. – Большое спасибо.
Несмотря на помощь Петерсена, от долгого и трудного подъема на верхнюю палубу Вэллери выбился из сил. Он едва волочил ноги.
– Послушайте, сэр, это же безумие! – в отчаянии воскликнул Николлс. – Простите, сэр, у меня это вырвалось. Только… давайте зайдем к начальнику медслужбы. Прошу вас!
– Конечно, – раздался в ответ хриплый шепот. – Это наш следующий пункт захода.
Сделав несколько шагов, группа оказалась возле дверей лазарета. Вэллери настоял на том, чтобы увидеться с Бруксом с глазу на глаз. Выйдя через некоторое время от Брукса, он выглядел как-то странно посвежевшим, походка его стала бодрее. Командир улыбался, Брукс тоже.
После того как Вэллери отошел, Николлс приблизился к Бруксу.
– Вы что-нибудь дали ему, сэр? – спросил он. – Ей-Богу, он же убивает себя!
– Он принял кое-что, – улыбнулся Брукс. – Я знаю, что он убивает себя, он – тоже. Но он знает, зачем это делает, и я знаю, зачем, и он знает, что я это знаю. Во всяком случае, ему стало лучше. Не стоит волноваться, Джонни.