6 часов 50 минут
Короткие минуты прощания.
Над стартовой площадкой прозвучали слова Юрия Гагарина, которые скоро облетят весь мир: «Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Всё, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты»
У лестницы, ведущей к лифту, Юрия обнял Сергей Павлович.
Объявлена двухчасовая готовность.
Гагарин вышел на связь.
Юрий Алексеевич, как вы себя чувствуете? спросил Королёв.
Спасибо, хорошо. А вы?
Сергей Павлович не ответил.
На связи Павел Попович.
Юра, ты там не скучаешь? интересуется он.
Если есть музыка, можно немножко пустить
Даем.
Слушаю Утесова. Про любовь.
Все невольно улыбнулись.
За два дня до пуска Попович ночевал в одной комнате с Гагариным.
Юра, а ты не зазнаешься? Павел хитро прищурил глаза. Вернешься оттуда, Попович неопределенно махнул рукой, здороваться перестанешь
Да как ты мог подумать такое?! удивился Гагарин. Ну как ты мог такое сказать! Я же с вами всё время. Нет, ты меня не знаешь! Совсем не знаешь!
Успокойся, я пошутил.
Гагарин повернулся, рванулся к Поповичу, обнял его.
Понимаешь, обидно такое слышать, он говорил быстро, проглатывая слова, очень обидно. Ведь и ты мог быть первым, и Герман, все ребята. Я же не виноват, что выбрали меня.
За два часа до старта Попович рассказал об этом случае Сергею Павловичу.
Значит, обиделся? Королёв улыбнулся. Да, Юрий Алексеевич совсем иного плана человек. Я таких люблю Павел Романович, стойте у этого телефона и не подпускайте меня, даже если буду ругаться. Хорошо?
Красный телефон. Если снять трубку и сказать всего одно слово, стартовая команда сразу же прекратит подготовку к пуску. Всего одно слово «отбой». Немногие имели право подходить к этому аппарату.
Павел понял Королёва.
Хорошо, Сергей Павлович, я не разрешу вам звонить.
Тот усмехнулся и вновь стал расхаживать по бункеру. Поповичу показалось, что когда объявили об очередной задержке на старте, Сергей Павлович направился к телефону.
Павел преградил ему путь:
Вы сами приказали не пускать
Лицо Королёва начало краснеть. Наступила тишина, здесь хорошо знали, что характер у Главного крутой.
По громкой связи объявили, что подготовка к пуску вновь идет по графику. Королёв сразу успокоился.
Потом, уже в Москве, он сказал Поповичу:
Молодцом вел себя там, у телефона. И в космосе надо так же держаться, теперь знаю, что и его выдержишь
У Королёва были основания, чтобы всё остановить И у него как у главного конструктора было такое право. Об этом эпизоде ведущий конструктор «Востока» Ивановский рассказал в нашей беседе:
На лифте к ракете мы поднялись вчетвером. Подошли к люку. Юрий спрашивает у нашего монтажника: «Ну как?» «Все в порядке, "перьвый" сорт, как СП скажет», ответил он. «Раз так садимся». Потом была объявлена часовая готовность. Надо прощаться с Юрием и закрывать люк. Он смотрит, улыбается, подмигивает. Пожал я ему руку, похлопал по шлему, отошел чуть в сторону. Крышку люка ребята накинули на замки. Все вместе быстро навинчиваем гайки. Все! Вдруг настойчивый сигнал зуммера. Телефон. Голос Королёва:
«Правильно ли установлена крышка? Нет ли перекосов?» «Всё нормально». «Вот в том-то и дело, что ненормально! Нет КП-3» Я похолодел. Значит, нет электрического контакта, сигнализирующего о нормальном закрытии крышки. «Что можете сделать для проверки контакта? спрашивает Королёв. Успеете снять и снова установить крышку?» «Успеем, Сергей Павлович». Гайки сняты, открываем крышку. Юрий через зеркальце, пришитое к рукаву скафандра, следит за нами. Чуть-чуть перемещаем кронштейн с контактом и вновь закрываем крышку Наконец долгожданное: «КП-3 в порядке! Приступайте к проверке герметичности» Тридцатиминутная готовность. Мы покидаем площадку
До старта пятнадцать минут.
Как у вас гермошлем, закрыт? Закройте гермошлем, доложите, звучит голос Каманина.
Вас понял: объявлена десятиминутная готовность. Гермошлем закрыт. Всё нормально, самочувствие хорошее, к старту готов.
На связь с Гагариным выходит Королёв.