- Как же это из меня выйдет? - спросил он, все гуще и гуще краснея, представляя себе приблизительно, как няня ему говорила, будто у одной барыни в животе развелись лягушки и потом вышли через рот.
- Как же это выйдет? - спросил он, краснея и ширя глаза.
- Через верх, конечно, - ответил Козел, - то каждый день через низ выходит, а то через верх.
- "Не вырвет ли?" - про себя подумал Курымушка и хорошо еще вслух не сказал, а то и так в классе все засмеялись; но Козел, как все, не умел смеяться, у него на лице вместо смеха делалось так, будто он ест что-то очень вкусное, сладкое и облизывается, - это и был его смех.
Козел облизнулся и сказал:
- Вот, вот, выйдет из тебя, и будешь знаменитым путешественником, садись, очень хорошо.
И поставил пять.
- Ну и счастливец, - сказал Ахилл, - в тебя, кажется, Козел втюрился.
- Вот, Саша, - сказал Курымушка, - я тебе говорил насчет понимания, как это трудно взять и понять, по-моему - это у него хорошая книга о понимании, и вовсе он не сумасшедший.
- Кому как, - ответил Ахилл, - тебе вот выпало счастье, тебя он понял, а меня не понимает и все единицы жарит, - одному хорошо, другому плохо, это, брат, тоже непонимание.
ЗАБЫТЫЕ СТРАНЫ.
Занимаясь теперь с большим удовольствием и даже наслаждением картой Америки, Курымушка все раздумывал, что это значит быть знаменитым путешественником. Явилась перед ним какая-то страна еще без имени и без территории; вот там, в этой стране, думал он, и есть настоящая жизнь, а тут у нас жить не стоит, тут - не настоящее.
Он стал догадываться, где находится такая страна, и вспомнились ему голубые бобры, что они в Азии. Не в Азии ли и эта его страна? По карте он стал искать себе путь в Азию и, пока разыскивал, совершенно уверился, что желанная страна без имени и без территории находится в Азии. Путь туда он установил простой: по реке Быстрой Сосне в Дон, из Дона в Азовское море, в Черное и потом уже и начнется Малая Азия, большую часть пути можно совершить даже просто на лодке; и хорошо, если к лодке приделать колесо, как у речных пароходов, и вертеть его с кем-нибудь поочередно; оружие можно достать у Рюрика.
Вот это и значит быть знаменитым путешественником.
В эту ночь Курымушка уснул очень поздно, все рисовал берега Азии, обводил лазурью море Индии и Китая, вырезал из бумаги рельефы гор, окрашивал их коричневой краской. Ему казалось все уже готовым в себе самом, только непременно надо было с кем-нибудь поделиться, и тогда все это будет ясно, как в обыкновенной жизни, только для этого поделиться с кем-нибудь планом надо непременно. И он решил встать и пойти в гимназию как можно пораньше, там сговориться с Рюриком, подраться перед молитвой и в карцере все рассказать. С этим он уснул поздно ночью, и виделась ему одна из золотых березок такая же, как в кладбищенской роще, но только действительно золотая, и чудесно звенит она своими нежными тонкими лепесточками. "Не сон ли это?" думает он во сне и берет себе за пазуху несколько золотых листиков.
- Auf, auf! Пора в гимназию итти! - услыхал он над собой голос доброй Вильгельмины, - hallo, hallo! - и схватился за пазуху, стал искать там золотые листики, посмотрел на простыню, под подушкой, нигде ничего не было.
- Что ты ищешь, милый мой? - спросила хозяйка.
- Ах, это было во сне, - догадался он.
И потом со страхом подумал, не во сне ли была ему и та удивительная страна без имени и территории.
- Nun nun, и карту нарисовал, - вот это мастер. Wunderschon! - сказала немка, и Курымушка очень обрадовался: неизвестная страна не была сновидением. Одно было плохо, что проспал. Он попал в гимназию, когда уже пели "Сокровище благих и жизни подателю", невозможно было без предупреждения подраться с Рюриком и попасть в карцер.