И это называется благодарность! возмутился оскорбленный в самых благороднейших своих чувствах рыцарь.
А не не целуй кого не знаешь, почти виновато улыбнулась жабка, то есть уже крокодилиха, самой приветливой совсем уж американской широкозубой голливудской улыбкой во всю пасть, может еще разок попробуешь, дружок, я ведь не ведаю сколько у меня внутри еще всякого заколдованного накопилось. Тогда уж я непременно человечьей принцессой стать постараюсь.
Нет уж, голубушка уволь, пусть тебя теперь крокодил поцелует. Кто знает какие у тебя там еще презенты имеются.
Ну и радуйся, коварный изменщик, что я еще и тебя самого вместе со вторым усом и не зацепила! Гляди, милок, попадешься мне в другорядь, так эдак-то легко не отделаешься.
Ищи дурака, только и сказал дон Жуан и покрутив разочарованно единственный оставшийся ус, вскочил на коня и поскакал прочь. Гордости у него, конечно, поубавилось, но ровно наполовину, поскольку впредь гордиться возможно было лишь одним усом.
И качаясь в седле дон Жуан принялся рассуждать о несправедливых свойствах бытия и неподдающихся ровно никакому разумению своевольных поворотах судьбы.
Открытие Америки
Вышел раз Христофор Иваныч Колумб прогуляться да вдруг нашел телефон. «Что за штука такая, думает, непонятная?» А там кнопочки разные, так и просятся нажми, мол, приятель! Нажми! Ну он и нажал на одну, а оттуда голос некий властно-приказательный звучит:
Открывай, падло, Америку!
Колумб Христофор Иваныч тут и присел где стоял, не от страху, конечно, а чтобы лучше слышать. И слышит снова такое неприятное выражение:
Открывай скорей Америку, гад паршивый!
А чего открывать-то сказываете не пойму? Христофор Иваныч спрашивает.
А оттуда снова голос грозный рычащий:
Америку, говорю, открывать пора. Открывай, мать твою за ногу! Чего не понимать-то? В школу что ли ни разу не хаживал?
Да чего открывать-то, ежли непонятно чего? Что за штука-то такая, а? Мерика-то эта? Чего ею меряют-то? Христофор Иваныч опять спрашивает.
А ты не мудруй больно-то, а открывай. А то ишь мудрецов-то поразвелось, скоро уж и творцу указывать станут, чего да где да как творить! Иди прямо к королю и скажи, чтоб корабли давал для открытия, голос из телефона приказывает.
Да он меня и слушать не станет, еще и в дурдом попадешь! Колумб ответствует.
А ты не боись! Штуковина-то эта у тебя в руках на что? Включи да сунь ему под нос, он враз и размякнет, голос убеждает, Смелей, паря, иди и действуй!
А к какому королю податься? задумался тут Христофор Иваныч в полной озадаченности, королей-то в Италии нет, а одни только герцоги. Не пойдешь ведь к герцогу ежли к королю идти приказано?
И решил Христофор Иваныч сперва к папе римскому отправиться, поскольку он слышно всем королям король, хотя и не все короли его слушаются.
Папа римский хотя и земного происхожденья существо, но держиал себя как истинный властитель небесный. Жил он в роскошном дворце высоком и пышном, а вкруг него кардиналы забором толпились, а прочий люд пред ним простыми насекомыми ползал. И там уже с самого утра целая очередь выстроилась короли да князья всякие и все наперегонки спешат туфли папские целовать, чтоб они всегда чистыми были и блестели бы, как новые, потому как папа святой человек и ему такие пиары просто соответствуют.
Тут и Колумб Христофор Иваныч промеж них встрял, чтобы весть высшую небесную в высшие земные инстанции передать. А у папы в ушах затычки из ваты, воском пропитанные, чтобы не раздражаться от вредных внешних влияний. Сунул Христофор Иваныч папе телефон под нос, а тот ему свою туфлю сует: «Целуй, мол, дурак!» И вокруг же все шипят, «целуй!», «целуй!», но и поцеловать даже не дали, оттеснили.
Загрустил тут совсем Христофор Иваныч и пошел по королям разным миссию приказанную исполнять. Но к королям-то тоже не больно и попадешь, иной в отпуске, иной воюет, а иной и просто не принимает, настроений, мол, нет. Всю Европу так-то исколесил и никакого значительного проку: никто высшего гласа слушать не желает. Наконец и до Испанских королевств доехал и прямо сходу к королю во дворец, шастает а его не пускают.
Куда прешь, говорят, итальянская морда! Много тут вас воров бродит мафиозников! И выпнули его мячиком за ворота.