Вам её врач прописал? спрашиваю я. Потому что лекарство очень опасное.
Да, кивает она. Доктор Ендердт. Он терапевт, но имеет лицензию психиатра. Он мой хороший знакомый, так что
Она молчит. Я вдруг замечаю, что из её глаз начинают литься слёзы. Мне становится неловко, и я перестаю понимать, что здесь делаю. С другой стороны, мне её жаль. Я в некоторой степени чувствую в ней родственную душу, поскольку знаю, что психические болезни это очень непросто.
Простите, говорит она, пытаясь вытереть глаза тыльной стороной запястья. Так вы согласны сегодня провести со мной день?
Эм я сначала не понимаю, потом догадываюсь, что она имеет в виду. Я должен заменить отпущенного охранника. Да, конечно. У меня отпуск, и я никуда не спешу.
Спасибо, говорит она. Я ценю это. А что вы обо мне знаете?
Честно говоря, ничего. Я до этой встречи даже не знал, как вы по-настоящему выглядите. Но я слышал все ваши песни
Это уже неплохо, говорит она. Потому что в них рассказана вся моя жизнь. Она вдруг улыбается, чуть закатывает глаза, будто что-то вспоминая. Ну, почти вся. Как вы, наверно, понимаете по моей бледной коже, я из зепхардов.
Не понимаю, вздыхаю я. Я даже не знаю, кто это такие.
А вот это плохо, говорит она, и я не вполне уверен, что она имеет в виду. То ли то, что я не оправдал её ожиданий и не подхожу для решения её проблемы, о которой она так и не начала рассказывать, то ли ей просто лень объяснять то, что и так все знают.
Добрый день, говорит внезапно возникший справа от меня официант. А вы будете что-нибудь заказывать?
Пожалуй, я хочу есть, но мне неудобно жевать, когда меня собираются просить о помощи.
Чай, говорю я. Холодный. Вот такой, как у господинки, например.
Слушаю, отвечает официант, шевеля усами, и удаляется, противно шаркая.
Зепхарды это народность, продолжает Аньела. Они тут она вдруг снова делает большие глаза и пытается засмеяться. Как же быстро я начала называть их «они» Я сама тоже зепхард. Хотя, конечно, и не типичный. Зепхарды живут в пустынях, обособленно. Их очень много, но никто не может точно пересчитать. Потому что они постоянно двигаются. Как насекомые, понимаете
Понимаю, говорю я, но тут вдруг Аньела хмурится и шлёпает по столу ладошкой:
Не перебивайте, пожалуйста! Я и так не уверена, стоит ли всё это рассказывать. Думаю, да В общем, зепхарды живут своим укладом, мало общаясь с богатой частью Буда. Хотя торгуют и часто отправляют детей учиться в большие города. Так и со мной случилось. Многие возвращаются. Я не вернулась. В институте заинтересовалась музыкой. Заинтересовали, точнее, она делает жест рукой, словно отодвигая тыльной стороной запястья в сторону невидимую преграду, но я не понимаю, что это должно означать. Стала петь, играть на разных инструментах, музыку сочинять. В общем, это затянуло. Мы мотались по разным городам
Вы? я не понимаю, как «я» вдруг превратилось в «мы», и переспрашиваю.
Мы, да, подтверждает она. Вся моя группа. Потом я влюбилась, хотела всё это бросить, но, в общем, не смогла.
Меня тянет спросить, чего она хочет от меня, но я не решаюсь перебивать и надеюсь, что она дойдёт и до этого.
Она смотрит на меня, потом начинает ёрзать на своём стуле. Мне как раз приносят чай в малюсенькой пиалочке.
Честно говоря, не знаю, какое отношение к делу имеет всё, что я вам рассказала, говорит Аньела. Существенно только то, что в конце концов я осела в этом городе, купила домик и выступаю с концертами, записываю музыку.
Опять пауза.
Я так понял, что вас что-то беспокоит, напоминаю я. И вы думаете, что я могу помочь.
Нет, говорит она. Думаю, что нет.
Нет?
Я сижу молча, потом отпиваю чай, и ещё. Я жду, потому что надеюсь, что она объяснится.
Извините, говорит она. Как вы считаете, путешествия во времени возможны?
Я чуть давлюсь чаем, откашливаюсь, брызгаю, чихаю.
Простите, хриплю я. Сейчас
Она смотрит на меня выпученными глазами, как на редкостную диковину, потом начинает улыбаться.
А вы забавный, говорит она.
Нет, отвечаю я.
Ну как же нет? возражает она. Обчихали весь мой столик.
Я не о том, я наконец могу нормально говорить. Нет, путешествия во времени невозможны, насколько мне известно. А что?