А что на этот раз? Зачем нам тёплые вещи? осмелился спросить я у обладательницы густой шевелюры.
Всё-то тебе любопытно, Тёма! усмехнулась воспитательница, поправив на носу очки с фиолетовым градиентом. Потерпи немного, любопытная Варвара!
Ну и ладно печально выдохнул я, уже предчувствуя, что старшие мальчишки до полусмерти замучают меня этой самой «Варварой»
Опустившись на лавку, я устало закрыл глаза. «Здесь и высплюсь», решил я в мыслях, поминая беспокойную прошлую ночь Местные хулиганы пытались сделать «зассыхой» очередного несчастного из тех, кто помладше. Дождались полуночи, аккуратно вышли из палаты, миновали храпящую нянечку и шмыгнули в туалет, где набрали стакан тёплой воды. В него-то и полагалось опускать пальцы сопящих пацанов в надежде, что это спровоцирует мочеиспускание. К слову, штука была рабочая. Почти каждое утро кто-нибудь просыпался в холодной луже под сиплый гогот тех, кто не ведал жалости. Я не хотел быть одним из «ссыкунов», а потому засыпал последним, когда заканчивались шорохи, смешки и скрипы.
Ты знаешь, куда мы едем? настороженно спросил Витька, мальчишка, с которым никто не хотел общаться (он безо всяких стаканов с теплой водой «дудонил» в кровать через ночь детский энурез).
Нет, ничего не знаю! брезгливо отворачиваясь, бросил я и тут же выдохнул с облегчением, осознав, что Витька продолжил поиски места.
Дорожная качка мгновенно навеяла сон. Не замечая криков и суеты вокруг, я опёрся на испещрённое царапинами стекло и задремал. В то утро мне впервые за несколько лет приснилась мама. Она смотрела на меня серьёзно и безостановочно говорила. Её губы двигались, но слова не доносились. Казалось, она стоит за плотным, звуконепроницаемым экраном. В конце нашего короткого свидания она сняла с себя нательный крест и бросила мне. Не помню, что дальше, но ощущения были жуткие. В нашей семье никогда не снимали оберегов-распятий. Мы верили, что покуда они с нами беда не нагрянет Проснуться довелось от резкого толчка.
Вставай, Варвара, приехали! издевательски бросил Артур, старший из приютских.
Потерев ушибленное плечо, я проморгался и закинул рюкзак на плечи. Выпрыгнув из автобуса, я присоединился к линейке, в которую выстроили воспитанников «Светлячка».
Итак, дети! торжественно начала дама с химией на голове. Мы думали сказать вам заранее, но решили, что это станет сюрпризом. Наш дорогой мэр Матвей Миронович Лапин выделил двенадцать путёвок в это чудесное место! Добро пожаловать в детский лагерь «Сосновый лог»!
Только на последней фразе я додумался оглядеться. Тогда мне было невдомёк, что такое лог, но сосны сразу бросились в глаза. Могучие, грубые, с длинными лысыми стволами, они упирались в самое небо, отбрасывая густую тень.
Что же тихонько произнёс я. Посмотрим, стоило ли завидовать бывшим одноклассникам! в памяти возродились образы давних знакомых, каждое лето проводивших вдали от дома.
Глава 2
Детский или, по версии бабушки, «пионерский» лагерь оказался довольно странным местом. Мне всегда казалось, что это своеобразный рай на земле! Слушая рассказы тех, кто провёл там смену, а то и две за лето, я неизменно утопал в обиде и жалости к себе. Ведь, возвращаясь загорелыми и счастливыми, эти ребята без устали рассказывали, как им было весело! Дискотеки, бассейн, игры, конкурсы, новые знакомства и, конечно, первые поцелуи. О чем ещё может мечтать подросток?
На деле всё оказалось далеко не так радужно. Угрюмые одноэтажные бараки разбавлялись изношенными беседками и видавшими виды качелями. В единственном на весь лагерь бассейне вместо детей плавали листья и вездесущие сосновые иголки, ковром из которых были покрыты местные земли.
В постройке, что отвели нам для проживания, стояли полумрак и холод. Виной тому опять же проклятые сосны! Густо засаженная территория находилась в их плену. Вымахав до самых облаков, деревья сцепились кронами и надёжно спрятали лагерь от тепла и солнечного света. Но, как говорится, где-то убыло, а где-то прибыло. Комаров в «Сосновом логу» водилось с избытком только успевай отмахиваться!
Мечта об идеальном детском мирке, где кормят исключительно бананами и сладкой ватой, разбилась о неприветливый лик советского наследия. Мысль о том, что здесь предстоит прожить как минимум 3 недели, навеяла тоску. Впрочем, довольно быстро удалось найти жирный плюс подобных условий. Шпана, что не давала проходу таким, как я, была в восторге! Возможность шататься без надзора, играя в карты и покуривая сигареты, являлась пределом их мечтаний. Приютская дедовщина подошла к концу. Нас оставили в покое. Можно было спокойно гулять, рисовать и читать архив журнала «Мурзилка» за последние 150 лет.