Узнаю нашу светскую львицу. Дай бог и мне в ее годы быть в такой форме, уважительно шепнула Ксеня Жене.
Та куда ты денешься? хихикнула Женя. А вот от меня такого кутежа не ждите максимум наполеон с абрикотином.
А ты скажи: «Хочу ресторан», и мы тебе сами праздник устроим, отозвалась Анька.
Это что, вместо подарков? Нет уж обойдетесь! Готовьте что-то солидное и дельное. И не надо скидываться чтобы каждая от себя, приподнимая бокал и кивая соседям, продолжала вещать Женя.
К концу вечера, когда нужные дорогие гости раскланяются, Николенька рассчитается с официантами, раскрасневшаяся от шампанского Лида вдруг предложит пройтись по центру.
Они спустятся мимо обновленного «Золотого ключика» с шикарными панно и гигантскими стеклянными витринами на Дерибасовскую и, оставив позади Оперный, выйдут на Приморский бульвар.
Как же хорошо, вздохнет Ксеня, опираясь на руку своего Панкова, какой вечер чудесный. Давайте на лавочке посидим.
Все послушно сели.
Слушайте, а мы же первый раз в жизни вместе гуляем, вдруг выдаст Аня. Кошмар! Почти жизнь прошла, а мы так все вместе ни разу не гуляли.
Ну здрасьте, возмутится Лида. Что значит не гуляли? А с мамой на выставке? Ты что, не помнишь? Еще Женька земли нажралась.
Что вы врете! Да в каком году это было? поперхнулась беломором Женя.
Так это Выставка всемирная, подсказала Аня, еще Нестор покойный был.
Тысяча девятьсот десятый, гробовым голосом произнесла Лида и, выдернув у Женьки беломор, глубоко затянулась. Ужас, девочки, какая я древняя
Она внезапно всхлипнула и рукой в сетчатой перчаточке подтерла веко.
Ты чего? обернулась Аня. Лидочка, ты чего?
Да, я старая! Старая! Вон смотрите! Новый памятникам потемкинцам на площади закладывают на фундаменте от Екатерины! А я помню и потемкинцев, и памятник Екатерине!
Та ладно! Я его тоже помню! Я ж жила вон в том доме, брякнула Аня и осеклась: Ну, давно очень, когда-то. Так что ты не старая. Я ж не старая!
Это кто тебе такое сказал? покосилась на нее Женя.
А Лида продолжала сокрушаться:
Я газеты читать не могу вон мемориальную доску на киностудии Александру Довженко установили, что он тут работал с двадцать шестого по двадцать девятый, тут, мол, его колыбель творческого рождения, а я-то, я-то Я его у нас дома пирожками кормила! Я Маяковского видела. Да что Маяковского! Сергея Эйзенштейна, который этих потемкинцев прославил, которые памятник теперь!..
Я тоже газеты читать не могу, попыталась поддержать ее Аня. Я не вижу ни черта без очков!
Я помню, как папа первыми самолетами занимался, а теперь вон все летают, куда хотят, плакала Лида. А я ни разу, девочки, ни разу в жизни не летала! И не полечу уже Я старая!
Николенька, тихо сидящий рядом, погладил ее по плечу.
Не гладь меня! Бесишь! оттолкнула его руку Лида.
Ну вот и тучка наша грозовая пронеслась! Дамы, не волнуйтесь. Лидочка долго не печалится. Восхищаюсь, улыбнулся лысеющий Николенька.
Дома восхитишься. Ладно, хватит, Лидка действительно уже оправилась и с совершенно сухими глазами произнесла: Спасибо за чудный вечер. Пора по домам. Она резко поднялась, Николенька встал вслед за ней.
А мы, пожалуй, еще посидим, отозвалась Ксеня.
Панков, доставай, добавит она, когда Лида под руку с супругом скроются за углом.
Муж движением фокусника выудит из кармана болоньевого плаща пижонский трофейный набор серебряную флягу со стопками.
Жень, сто процентов, у тебя в сумке монпансье, вынимай под коньяк самое оно. Очень вечер душевный. Жаль расходиться.
А коньяк откуда? удивленно протянула Аня.
Лекарство мое вдруг давление прыгнет, кто ж знал, чем этот светский раут закончится? расхохоталась Ксеня.
Аня грела в руках крошечную стопку.
А мы действительно в чудесное время родились, вдруг задумчиво сказала она. Сколько всего застали: и самолеты полетели, и революция случилась, и войну выиграли, и в космос людей отправили Вот это мы повидали!
Ну, за то, что после всего этого выжили, резюмировала Женька и чокнулась с сестрой.
1966
«Чайная роза»
К окончанию английской школы, пусть и украинского класса, баба Женя по Людиным выкройкам и Нилиной просьбе крючком из белых ниток номер десять свяжет на выпускной модный костюм узкую юбку и майку с широкими лямками. Нитки стоили копейки и были тонкими, как паутина. Незамысловатым узором «ракушки» Женя с конца января ежевечерне под бормотание телевизора, не глядя на полотно и на крючок, вязала детали. Успела. Ее рукастая внучка сама сошьет подобие чехла-комбинации и даже лифчик из сатина.