«Крутым начальником стал, думал он про себя. Ниже своего достоинства считает три минуты уделить, чтобы товарища домой завезти. Ха, говорит: Я тороплюсь, а сам в клубе упрашивал нас с Денисом еще партию в боулинг сделать все отыграться пытался. Друг называется».
Юрий хотел понять Рината, но не мог. Зная характер товарища, он даже не подумал бы обижаться, если нужно было ехать далеко, а значит, тратить бензин и время; но в данной ситуации Ринату ровным счетом ничего не стоило проехать по пустому городу еще каких-то два квартала, и такое открытое, ничем не обоснованное пренебрежение друга глубоко возмутило его.
Желая срезать путь, Юрий свернул в небольшой второстепенный проезд с разбитым в ямы асфальтом и совершенным отсутствием чего-либо хоть отдаленно напоминающего тротуар; впрочем, машины в этот поздний час уже не ездили, и он шагал прямо по дороге. Фонарей здесь не было вовсе, но свет, нисходящий от полного круглого диска луны, сияющего на безоблачном небе, и без них освещал улицу довольно хорошо. Юрий шел по одному из многочисленных частных секторов N-ска: справа и слева от него тянулись кривые глухие заборы, которые через равные расстояния упирались в возведенные еще до революции покосившиеся от старости одноэтажные деревянные дома, поставленные по-деревенски фасадами в три окна на улицу. Ни одной души не было видно поблизости; все вокруг погрузилось в спокойную безмятежность ночи, тишину которой лишь изредка разрушали гулкие отрывистые звуки, долетающие откуда-то совсем издалека, так что природу их уже и нельзя было разобрать.
Оказавшись наедине со своими мыслями, Юрий углубился в раздумья о сегодняшней встрече с друзьями, и, как всегда в таких случаях, его вновь охватило мучительное недовольство собой. В памяти его в мельчайших деталях возникали различные моменты: разговор с Легковым, когда он в ответ на преисполненные радостью рассуждения товарища о преимуществах своей свободной жизни высказал мнение, что если у человека нет семьи значит, с ним что-то не так; веселая беседа друзей о способности человека, в отличие от животного, разнообразить свои сексуальные отношения и свое замечание, что эта же способность к разнообразию, о которой они рассуждают с таким удовольствием, может проявляться также в виде всяческих извращений; вспомнил он и колкую иронию, отпущенную Ринату в отношении заставки на его телефоне; и свой намек на пошлость Легкова, который повел свою девушку на сомнительное тайское шоу. Юрий возвращался мыслями к каждой из этих ситуаций и ясно видел, что все его высказывания так или иначе содержали в себе какие-либо замечания, упреки, выливающиеся или в открытое недовольство друзей, или в молчаливые паузы.
Давно уже Юрий стал замечать в себе подобные проявления. Друзья прямо говорили ему, что он часто напрягает их своими разговорами, да и сам он видел, что так в действительности и было. Отчасти это его удивляло: шутки и подколки товарищей никогда не отличались мягкостью и даже наоборот всегда были пошлыми и грубыми; но если откровенные оскорбления Рината или, к примеру, Легкова воспринимались всеми непринужденно и весело, то его, в общем-то, вполне корректные замечания неизменно рождали крайне негативные реакции друзей. Он пытался исключить такие моменты и с этой целью постоянно анализировал свое общение с товарищами, но, странное дело, чем больше проходило времени, тем чаще возникали подобные ситуации. Они появлялись вне зависимости от его воли, как-то сами по себе.
Вспоминая же сейчас случаи сегодняшнего вечера, почти во всех из них Юрий видел себя полностью правым. Он на самом деле считал нелепым вести свою девушку на пинг-понг шоу, и даже более того готов был усомниться в развитости личности подруги Легкова, отправившейся с ним на представление, где женщины курят влагалищем; он действительно считал безрассудством для женатого мужчины выставлять на заставку телефона фотографию обворожительной голой модели; и он действительно был убежден в том, что к способности и желанию человека разнообразить свои сексуальные отношения стоит подходить с большей серьезностью ввиду возможных их крайне негативных проявлений. Во всех этих случаях Юрий мог упрекнуть себя только в своей несдержанности, неспособности промолчать, но никак не во взглядах, в которых он был искренне убежден. Но среди множества подобных ситуаций время от времени возникали моменты, возвращаясь к которым, он со всей очевидностью понимал, что высказывался исключительно для того, чтобы задеть друзей.