Выведя на экран имена игроков, Завязин взял со стойки шар и пушечным ядром запустил его по дорожке. Пирамида разлетелась со страшным грохотом.
Глава VIII
Слышали про педофила? сделав свои броски, обратился к друзьям Юрий.
Что-то ты тормозишь, усмехнулся Ринат. Его еще два месяца назад поймали, сказал он и, хорошенько затянувшись, выпустил в воздух несколько плотных колец табачного дыма.
Ты про того, который в К-но орудовал? спросил в свою очередь Завязин.
Да.
Того-то действительно поймали. Сейчас новый объявился.
Во дела, изумился Легков. Получается третий за год. Это модно, что ли, стало педофильничать? Как грибы плодятся.
Да. Третий, продолжил Завязин. Его уже и заснять успели. Камера у школы зафиксировала. Примерно двадцать пять лет мужику. Подкарауливает мальчиков лет восьми-десяти, следует за ними до подъезда и там насилует И как ты не знаешь? удивленно посмотрел он на Рината. Во всех магазинах по району его фоторобот висит.
Мальчиков, задумчиво проговорил Легков. Для меня это вообще непонятно мальчиков насиловать.
А девочек что? Понятно? спросил Завязин.
Ну-у Все-таки девочки, неуверенно ответил Легков. Он почувствовал, что ляпнул глупость, но промолчать сейчас означало бы признаться в своей неправоте, и, не желая идти на это, он бессознательно поспешил сказать хоть что-нибудь в поддержку первого утверждения.
У тебя просто детей нет. Ты раздень мальчика и девочку восьми лет. Между ними разницы почти не будет. Что мальчик, что девочка надо быть совсем съехавшим, чтобы такое совершить.
А я слышал, в О-хе эксгибиционист завелся, сказал Юрий.
Да-а-а скучно протянул Ринат, будто услышав что-то совсем старое и порядком надоевшее. Этот «черный плащ» там уже давно скачет. Недели не проходит, чтобы он перед кем-нибудь своей колбасой не потряс, продолжил он так весело и легко, что вся компания дружно рассмеялась.
Там ведь горнолыжная база. Я думал, как снег установится, съездить покататься.
Ха-ха-ха! вдруг еще веселее захохотал Ринат. Прикинь, едешь на лыжах, а из леса вылетает за тобой вдогонку такое чудо. Тоже на лыжах, и плащ ветром сзади развевается. Мигом вниз слетишь оттуда
Все опять засмеялись.
Друзья веселились вовсю, наслаждаясь компанией, пивом и игрой. Завязин, как обычно, запускал шары прямо по центру, и с сумасшедшей скоростью посланные им тяжеленные шестнадцатые (единственные, в которые только пролазили его плотные пальцы) эффектно разбрасывали выстроенные на дорожке кегли. Он ушел по очкам так далеко вперед, что у друзей уже не было шансов догнать его, но это их и не беспокоило: они вообще не воспринимали Завязина как соперника, а просто любовались его сериями нескончаемых страйков. Полноценная борьба у них была только между собой, неизменно острая из-за несущественной разницы в классе, так что по счету они всегда шли очень близко друг к другу.
Сейчас впереди были Легков с Ринатом. Юрий же отстал, и это обстоятельство ощутимо портило ему удовольствие от вечера. Он давно уже заметил, что когда проигрывал, то не мог в полной мере наслаждаться общением с друзьями; вот и теперь он сидел сосредоточенный, регулярно поглядывая на счет, слушая разговоры приятелей вполуха и поминутно возвращаясь мыслями к игре. Юрий детально разбирал в уме каждый свой неудачный удар, тщательно раздумывая над тем, как нанесет следующий, но, странное дело, чем больше он сосредотачивался на бросках, тем хуже они получались. У Рината с Легковым, напротив, игра шла вовсю: выбив даже по несколько страйков, они с азартом обгоняли по очереди один другого.
Как бы завтра спину не прихватило, сказал Легков, усаживаясь после очередного броска за столик.
Сексом надо чаще заниматься, примериваясь к шару, заметил ему Ринат. Во время секса работают все группы мышц. Идеальная физическая тренировка.
Ага. Если только не в миссионерской позе, конечно, усмехнулся Завязин.
А ведь у кого-то так всю жизнь и бывает: в миссионерской позе с выключенным светом «мы делаем детей», с усмешкой сказал Легков.
Настоящий кошмар, покачал головой Ринат.
В принципе, так оно и есть, с хмурым видом включился в разговор Юрий. Удовольствие от секса это механизм, сформированный природой для того, чтобы отдельные особи, такие, как мы, постоянно хотели заниматься им и тем самым воспроизводили себя.