Гм-мм, поймаем Легко сказать. Это тебе птичка что ли? задумался завхоз, покручивая свой чёрный ус. Капкан ставить
Зачем капкан? перебил Генка, это очень просто делается, -начал выдвигать свою идею парнишка. Завхоз смотрел на него насторожённо. Молодёжь! Всё-то у них делается просто и легко. А моторист всерьёз раскрывал свои планы. В рыбной инспекции возьмём сеть путанку. Там этого добра навалом. Браконьеры чай ещё не перевелись. Воткнём колья вокруг сосны, на них сеть натянем и он наш.
Вдвоём не управимся, -засомневался Семёныч. Другого выхода он не видел и мысленно был уже согласен с предложением моториста, только обдумывал конкретно детали дела. Мужиков-то -ты да я, да мы с тобой. Разве что парочку ребят взять с собой. Тех, что покрепче.
Карла Ургана из первого отряда. Он парень что надо, -поддакнул Генка, Юрку Юркина из третьего. Уж шустрее не сыщешь. Прикажем им держать язык за зубами.
Так и решили. Пока монтёры натягивали провода, и в хвост, и в гриву ругая косолапого злоумышленника, Семёныч добывал сетку путанку и вымаливал у главы администрации нужный до зарезу газик. Генка с ребятами вколотили колья вокруг сосны, натянули сеть, оставив для прохода небольшой прогалок со стороны реки Медвежки. К вечеру загнали газик в кусты, замаскировав его хорошенько ветками.
Дикий зверь техники не боится, объяснял Семёныч ребятам, бензин человеческий запах заглушает. Завхоз раздал всем тёплую одежду, сели в машину и начали, затаившись, ждать гостя. Несколько ночей там заночевали.
В начале августа на Колыме ночи не очень длинные, но зябкие. По ногам тянуло холодом. Ближе к утру капот газика побелел от инея. Несколько раз грелись чаем из термоса, молча, без разговоров. Изредка со стороны посёлка доносился лай собак, да где-то на перевале натужно выли карданы грузовиков. До самого рассвета всё было спокойно. Стало светать. Откуда-то появился ворон, сел на макушку сосны, закаркал. Юрка хихикнул, прыснув в рукав.
Чего ты? недовольно буркнул Урган.
Это он тебе говорит: Кар-рл, кар-раулишь? Кар-рл, кар-раулишь?
Тс-сс! Тихо! одёрнул Семёныч ребят. Слышите? Где-то бурундук застрекотал. Этот зверёк всегда сопровождает медведя. Предупреждает об опасности.
Ворон лениво взмахнул крыльями: кар-рл, кар-рауль! и скрылся из виду. С пригорка из кустов карликовой берёзы выкатился какой-то тёмный шар. Перед ним трещал бурундук: Братва, спасайся! Шар катился по краю опушки, то останавливаясь, то возвращаясь обратно назад. Шар походил на управляемую детскую игрушку.
Становилось светлее. И шар совсем близко подкатился. Теперь медвежонка можно было рассмотреть. Он царапал землю когтями, доставал ими что-то, жевал, фыркая и чавкая. Бурундук заскочил на сухую лесину, ехидничая: Трескай, трескай! Скорее околеешь!
Медвежонок был действительно невелик, чуть больше собаки-водолаза. Пройдя вдоль сети, ни о чём не подразумевая, зашёл в загон. Минут десять он валял дурака: будто знал про засаду и решил помариновать притаившихся людей. Он долго вылизывал шерсть на груди. Смотрите, мол, какой я чистюля. Потом пыхтел над педикюром: что-то старательно выгрызал меж когтей, толи там грязи много налипло, то ли заноза засела. Терпение мужиков кончалось. Очень трудно высидеть, не шевелясь десять, двадцать минут. А тот придурок лапу лижет, и так и эдак, словно мороженое ест.
Давайте подождём, успокаивал Семёныч ребят, что дальше будет
Какое-то время погодя медвежонок, как кошка, играючи, в несколько прыжков оказался на нижнем суку. Провода уже рядом у самого носа. Мишутка стал на задние лапы, спиной опёрся о ствол сосны. Когтями передней лапы зацепил провод, слегка оттянул его, а затем отпустил. Сам склонил голову над проводом, приложил ухо и замер. Долго слушал. Снова потянул провод и снова слушал. Видно было, как медвежонок с каждым разом оттягивал провод всё сильнее и слушал, слушал
Во наяривает! удивился Карл, и ноты не нужны.
Порвёт провода, забеспокоился Генка, -опять ремонтировать.
Не бойся, успокоил его завхоз. -Такое случается раз в тысячу лет. Люди знают Паганини, Когана. А такого самородка только нам посчастливилось послушать.
Тут у Паганини лопнула струна, то бишь провод, упал на траву шурша и покручиваясь. Это нисколько не смутило музыканта. Он вознамерился уже играть на оставшихся проводах, но из засады выскочили люди, с криком перегородили выход из загона. Мишутку как ветром сдуло с сосны. Через минуту он уже путался в сети.