Не ошибся ли, батюшка? спросила женщина. Больно много даешь.
Артамон вдруг смутился.
Отчего же ошибся, басом произнес он. Я со своей стороны лепта вдовицы, некоторым образом.
Алексей Алексеевич тихонько прыснул:
Вот, матушка, изволишь видеть, как нынче люди-то вдовствуют, произнес он, обращаясь к супруге.
Матрена Ивановна с досадой дернула плечом:
Ну тебя к Богу! Балагур!
Артамон понял, что сказал несуразность, но, вместо того чтобы смутиться еще сильнее, в голос засмеялся.
Странноприимница Матренушка медленно, по-старинному поклонилась в ноги.
Спаси Христос, душа милая. Молиться за вас буду.
Осень в том году затянулась, снег таял, едва выпав. В обычное время семейство в имении томилось бы от безделья, поскольку ни гулять, ни кататься было совершенно невозможно, но теперь, ввиду скорой свадьбы, Матрена Ивановна нашла занятье всем. Сенные девушки с утра до ночи кроили и шили, боясь не поспеть; даже сестриц Веры Алексеевны усадили за работу. Повсюду что-то шуршало, хрустело, хлопало. Сама Матрена Ивановна не покладая рук считала, пересчитывала, чинила, пересыпала персидской ромашкой, то и дело призывала ключницу, чтобы разругать за недогляд, отправляла нарочного в город, чтобы купить то, чего недоставало
Горяинов-старший, отец семейства, в эти дни не показывал носа из кабинета, опасаясь, чтобы и его не приставили к какому-либо делу. Матрена Ивановна неограниченно властвовала во всем доме, но кабинет оставался для нее святилищем. Когда она, отчаявшись, стучала и требовала от мужа хоть какого-нибудь участия, тот безмятежно откликался:
Помилуй, голубушка, я этих ваших женских дел совсем не понимаю. Неужто ты и меня хочешь усадить за пяльцы?
Бесчувственный ты человек, грозно говорила Матрена Ивановна. Веринька замуж выходит, а тебе хоть трава не расти!
Понимаю, матушка, все понимаю и устраняюсь. Сама посуди да ведь я только мешать буду.
День, занятый этими хлопотами, тянулся себе Сестрица Катенька, по малолетству занятая меньше других, первой заметила на дороге за воротами коляску.
Кто-то едет! Кто-то едет! закричала она.
Сашенька и Любинька, мешая друг другу, бросились к окну.
Никак из братцев кто?
Коляска незнакомая
Неужто гости?
Ах, как некстати!
Чего же некстати мы от скуки уже одурели
Кто бы это мог быть? У соседей вроде бы такого выезда и нет.
Уж ты-то все выезды знаешь, съязвила Любинька.
Сама, поди, от окна не отходишь, как гости собираются
Обмен шпильками рисковал превратиться в нешуточную ссору, но тут сестры посмотрели на Веру Алексеевну, стоявшую у другого окна, переглянулись и замолчали. Любинька хихикнула; сестра сердито ткнула ее в бок и что-то зашептала. Тогда Вера Алексеевна как будто впервые вспомнила об их присутствии и покраснела.
Если до сих пор была еще возможность, что нездешняя щегольская коляска, повернув у сада, проедет мимо, то теперь уже сомневаться не приходилось: гость прибыл именно в Нарядово.
Накренившись в выбоине, коляска въехала во двор. Вера Алексеевна вдруг почувствовала, что ей стало тяжело дышать
Она отошла от окна. Сестры с удивлением взглянули на нее именно теперь и надо было смотреть! Лошади остановились у крыльца, и тот, кто сидел в коляске, непременно должен был, выйдя, показаться под самым окном.
Почему не докладываешь? загудел на лестнице раздраженный голос Матрены Ивановны. Гость приехал, а ты зеваешь?
И, словно в ответ ей, со двора, ясно слышимый сквозь двойные рамы, донесся веселый оклик:
Дома ли хозяева?
Любинька и Сашенька ахнули. Любинька удивленно повернулась к Вере Алексеевне:
Вера, Вера, куда же ты?
«Я не могу»
К себе, коротко ответила Вера Алексеевна, прижимая руку к груди.
Да постой же
Любинька не договорила за Верой Алексеевной затворилась дверь.
К себе она, впрочем, не ушла осталась стоять в коридорчике, закрыв глаза и едва дыша. А дом уже наполнялся голосами, удивленными возгласами, смехом, и на лестнице звучали шаги. Сразу несколько человек вошли в гостиную сестрицы зашуршали платьями, здороваясь что-то пискнула младшая, Катенька, которую недосуг было выдворять. Матрена Ивановна, не скрывая удивления и тревоги, сказала:
Вот уж нечаянная радость, Артамон Захарович право, не ждали. Здоров ли батюшка?