У нас нет пляжей, горных вершин, водопадов и т. п., но наша округа невероятно, фантастически красива! Красота эта доступна, думаю, не каждому. Она очень неброская, тихая и какая-то очень русская. У нас очень четко выражены все четыре времени года, несмотря на изменения климата.
Явное для нас преимущество крайне низкая плотность населения. Сам по себе факт плачевный, но желающим удалиться от «круговерти», побыть в тишине, наедине с самим собой, с Богом это на руку. В нашей деревне, например, сейчас всего пять жилых домов, а растянута она вдоль дороги на два километра! Если нет желания, можно неделями никого не видеть и не слышать. Бывает, до райцентра проедешь 45 км и ни одной машины не встретишь. Мы до сих пор не запираем двери, когда уходим из дому. Можно просто палочку снаружи приставить, значит «меня нет дома».
На первых порах своего служения я, как и полагается, думал, что мало людей приходит из-за того, что я плохой. По пословице: «Каков поп, таков и приход». Но потом сомнения меня оставили. Суть поговорки верна, но она в другом, не в числе, а в образе мысли, поведения.
Один деревенский пастырь возглашал: «Мир всем!» И добавлял: «И тебе, Егоровна!» так как, кроме Егоровны, больше никого в церкви не было.
Грустная особенность: на нашем приходе почти нет молодежи. Возможно, причина тому свойственная молодым людям легкомысленность, возможно отсутствие рабочих мест, но, думаю, дело и в нас не можем ключика подобрать к юношам и девушкам, не можем зажечь в них огонек веры
И еще: в городе священнику его прихожане вряд ли благословят банку молока или десяточек яиц. У нас это бывает!
Город, когда он принимает приезжего человека, распыляет его на атомы. Когда человека принимает деревня, она его не только оставляет целым, но зачастую и исцеляет его.
Вспоминаю: стал священником, только что вернулся в деревню, май месяц, почти лето, длинные дни, куча дел А жил я тогда один, матушка ко мне присоединилась через два с половиной года, почему так это отдельная история. За полночь падал и проваливался в сон.
Просыпаюсь в пять утра от стука в окно. Думаю: затаюсь! За окном голос нашего пастуха (а он заходил редко и только с одной целью похмелиться): «Леша» «» (Я молчу.) «Николаич» «» «Алексей Николаич» «» «Батюшка!» «» «Отче наш!!!!!»
Ну, тут я уже не выдерживаю, встаю и, стараясь сдерживать смех, иду открывать.
Приход наш маленький. Думаю, это особенность всех деревенских приходов, где деревни продолжают пустеть; на юге России деревни есть в сотни дворов, там ситуация другая. Маленький, но дружный: радости и скорби общие. Хотя маленький относительно приходов больших городов. А для деревни неплохо, 20 причастников это как правило. А бывает и за 30. На вечернем богослужении человек десять, редко больше. Кто любит тишину в храме, молитву имейте это в виду! Дети нечастые и немногочисленные наши гости, постоянно приходят 56 чад, им мы всегда рады. Детский говорок на литургии ласкает слух. Трудно даются первые годы служения, когда в храме сначала один-два человека, через год три-четыре, укрепление идет потихоньку.
Важная особенность деревенского прихода постоянство, неизменяемость, думаю, можно так сказать. В этой ситуации есть некая неизбежность, обреченность. Наверное, это особенность деревенского крестоношения и для пастыря, и для паствы. Без любви тут никак. Священник вчера, сегодня и завтра один и тот же, и прихожане те же. И так год за годом. Новое лицо, не случайное (приехал кто-то могилку убрать, заглянул в храм), из местных, приятная, радостная редкость. Горожанин может выбирать: здесь душно (или: тесно, скучно, от священника луком пахнет и т. п.), пойду в другой храм. Священник в городе тоже не всех своих чад постоянно и сразу видит: сегодня один пришел, завтра другой, послезавтра третий. Новые лица опять же всегда есть.
Наш деревенский Свято-Троицкий храм стоит на Озерецком погосте. Могилки тех, кто жил здесь прежде, а может быть, и тех, кто его строил и в нем служил, и тех, кто просто приходил помолиться в праздник, крестился здесь, венчался, подступили почти вплотную к старым церковным стенам. Может быть, похоронены здесь и те, чьими руками сложена из больших валунов кладбищенская ограда, которая, как, впрочем, и сам храм, сильно пострадала от времени. За храмом неглубокая, извилистая, с каменистыми перекатами речка Добша. Там можно поймать форель, а если повезет увидеть, как ловит ее осторожная выдра.