Например, что? вскинулся Паулетта, и слезинка его, остановившаяся на подбородке, капнула при гордом вскидывании головы на свету и долетела до руки мальчика. Мне не велено ходить до реки, но скоро очень скоро нас будут обучать взрослые стражи, и мы дойдем до реки, переплывем сквозь нее с автоматами на плече, научимся разжигать костер и находить места по значкам на карте. Мы узнаем больше тебя! Мы научимся лечиться травами, каких у вас нет, некоторые из нас пойдут дальше и узнают, как травы на божественном языке называются
Это как же? произнес мальчик, почесав в затылке.
На латыни! Мы будем переходить через сугробы снега в повозках с лошадями, плыть около льдин, мы увидим все то, о чем ты даже не читал, захлебывался Паулетта, не переставая смахивать кивками головы слезы.
Но я читал пробовал возразить мальчик, уже всерьез озабоченный поведением собеседника. Нас учили. Ну что ты как девочка, а?
Потому что я девочка, как ты не понимаешь! заорал Паулетта, шагая назад и бросаясь в него охапками соломы. Веришь ты в это или нет!
Нет, просто ответил пацан и отступил к выходу. Солнце ударило пока еще неярким светом ему в лицо и высветила веснушки, как печать на документах Паулетты, рыжим по молочно-белому.
И ведь он так и не подружился с ним и не сказал ему свое имя, подумал страж, а теперь уже никогда не подружится. Солнце встало высоко и пекло ему прямо в голову, но он не ощущал ничего, задумавшись над тем, что говорили ему философы, даже ни разу не сев на коня и не потренировавшись к предстоящей джигитовке. Возможно ли, что природа существенно ухудшилась с прошлого века, и нам не вернуть ее обратно? Вдоль его лица, занудно звеня, летала мошка. Когда она как-то села на его ладонь, почему-то выбрав этот самый невкусный, по ее обычному мнению, объект кормежки, он посмотрел и увидел, как она легко и одновременно неприятно дотронулась, перебирая лапками, до своего большого, похожего на трубку, рта и начала пить. Он упорно терпел и наблюдал, как на поверхности его тонкой, в прожилках, как у листа, ладони, образовалась небольшая капля крови, как будто мешок с зерном крестьяне прорвали, и мошка начала пить, втягивая в себя каплю, оставив странное зудящее ощущение, как ему сказали философы, от того, что она при питье положила в ранку что-то вроде слюны. «Стражи тоже должны так же поступать, сказала как-то Рада, потряхивая его по плечу, оставлять после себя ощущение, что-то, что мы взяли в той стране, никто другой у нас не отнимет». «Это значит плевать в чужую страну, чтобы в ней ныло?» спросил Паулетта. «Поноет и перестанет, ответила Рада. «Не правда ли, я стала похожа на философа?» вдруг спросила она, улыбнувшись краем губ. «Ты хочешь меня покинуть?» «Нет, я хочу все знать, все, что будет дальше с нами. Кто знает, от чего мы еще избавились?»
Он слышал, что когда-то земля была богаче.
«Ты, наверное, не знал, но жил когда-то далеко и давно народ на окраине нашего Полиса, что не хотел с нами общаться, а ездил на льдинах», говорил старший философ, темнолицый азиат с острым носом. «Нет», подтвердил Паулетта. «Чтобы воевать с предками Полиса, он использовал оленей», подтвердил философ. «Что такое олень?» спросила Сонечка, отвлекаясь от раскраски. «Древнее животное с большими рогами, мы его восстанавливаем», прибавила помощница философа и, опустив сумку с какими-то тяжелыми вещами, из которых Паулетте запомнилась лапа птицы, которую зовут сова, она помогла ей обводить в раскраске контуры парусника. «Как его можно восстановить, если он умер?» спросил тогда Паулетта. «Как ты можешь перезапустить процесс компьютерной игры», улыбнулся тот.
Когда Паулетте было семь лет, его допустили к большому компьютеру и научили, куда нажимать пальцем. На экране, большом светящемся шаре, отображалось его имя, неправильно, как пояснил тот, написанное, «Дмитрий Ярошевский», и содержались словесные данные, написанные непонятными знаками. Он уже мог к тому времени разбирать часть их, но эти вроде бы, как пояснила с улыбкой помощница философа, были похожи на японскую бывшую валюту, иену, своим изображением, а все вместе содержало компьютерный язык. «Неужели экраны общаются?» спросил он. «Да, как и ангелы между собой, ответила та, но компьютеры отчасти и похожи на них». То, что Бог существует, Паулетта знала с самого детства, причем не по рассказам бабушек, а из слов философов низшего звена.