Павел сделал утвердительный кивок головой.
Я необязательно женюсь на Сонечке, ведь у нее такие большие и круглые уши, пояснил Паулетта. Но я девочка, ничего страшного не будет от нас с ней.
Павел встал и шумно выдохнул, похлопав себя по колену.
Чтоб я больше этого не слышал, Дмитрий!
Нет? Ты объяснишь или опять философы, подергал его за штанину Паулетта.
Солнце пригревало, и роса, остановившаяся на длинной колючей травине, сползала вниз. Ему было по-прежнему холодно в своем запачканном печеньем для Гнедка мундирчике. Что поделаешь, у того были такие большие зубы, размером с целый глаз Паулетты, только желтые и неопрятные. Иногда ему хотелось взять щетку и провести по ней вдоль и поперек зубов, но странно смотревший на него мальчишка говорил, что лошадь умеет сама себе их вычищать травой, а Гнедко просто старый. У него на жилистой шее были проплешины, похожие на укус моли ковра, и очень часто Паулетта проводил по ним пальцем, дотрагиваясь до теплой розовой кожи. Мальчик, которому он не нравился, говорил, что цветы живые, однако Паулетта никогда не видел, чтобы они поводили хотя бы одним из своих лепестков, лишь качались в траве. Один философ, к которому Паулетта пришел, сказал, что цветок и девочка и мальчик и потому может сам производить себе ребенка в маленькой потаенной комнате где-то в самом цветке, а то, что выпустит одуванчик и разлетится по всему свету, должно упасть в землю, занырнуть туда, как в одеяло, и потом встать. Ему было странно, что для его собственного роста, как не менее живого существа, чем цветы, полагались философы, взрослые типа Рады, которые смотрели за ним и учили, как правильно знакомиться с посторонними людьми, а также странные книги с рисунками и компьютеры с изображениями тех вещей, что он никогда не увидит.
Кстати, по-моему, он ни разу не видел тех людей, о которых ему рассказывали на прошлом уроке философы! Негров, например, и оке. океанцев или как их там. Да и что такое Океания, а, Гнедок? Лошадь смирно подошла, откликаясь на свое имя, и стала брать своими большими мягкими губами траву возле него, часть из нее сыпалась ему на мундирчик.
Это же остров, правда? Земля, окруженная водой и ракушками? Я не видел ракушек, хотя тот парень Он упорно продолжал именовать мальчика «парнем», как он сам себя называл, говорит, что они водятся в речке, а речка находится Если через усадьбу, которой называется деревянный дом того человека, пройти вверх, можно через холм, но надо взять право, потом лесом то есть через разные деревья по тропинке, и выйдешь к большой воде, там ее много, как в ванной, и нет бортов.
И как они водятся?
В основном они лежат на берегу уже открытые, иногда в них есть липучки, знак, что там был червяк, неохотно сказал мальчишка. Впрочем, шел бы ты.
Ты неправильно говоришь, сказал Паулетта. Не «шел бы ты», а «не пойти ли вам».
Но ты тут один, возразил мальчик.
Нет, когда ты с кем-то говоришь, их всегда много, когда посылаешь, их еще больше, возразил маленький страж.
Не понимаю, честно сознался мальчик и насупил нос, на котором выступили веснянки. Они становятся чертями?
А что такое черти? поинтересовался Паулетта и вошел в сарай, тень от которого падала мальчику на лоб.
Черти эт типа тебя, не мальчики и не девочки, они черные и мохнатые.
Как Арма?
Хуже, на них кататься нельзя, хотя мне говорил философ, что как-то один поц на них катался, признался мальчик, жуя соломинку.
У тебя были философы? спросил Паулетта.
Да, один даже проводил у меня экзамен и признал, что я не могу быть пригодным для повышения, сознался тот.
Это значит, нам с тобой нельзя общаться? решил все-таки выяснить вопрос Паулетта, держась за загородку, за которым пребывал Гнедко, пофыркивая в предчувствии поездки носом.
Да я бы и сам не хотел, сказал мальчик. Ты понимаешь?
Паулетта отвернулся, чтобы тот не видел, как у него защемило в глазу и оттуда выскочила слезинка, направившаяся по щеке, стянув кожу.
Нет, не понимаю. Это странно. Меня все любят, хотя философ и сказал, что я не должен так говорить, потому что все слишком обширная категория, и
Не знаю, что такое «категория», сплюнул веснушчатый мальчик на землю травинку, только ты никакая не категория, мама говорит, что ты вообще извращенец, не так тебя родили там, ногами вперед или что, а кто-то при рождении взял тебя за голову, оттого тебе и кажется то, чего нет на свете