— Патологоанатом показал, как шла пуля, и сообщил мне причину смерти. Пенн Вентворт погиб от пулевого ранения в голову. Эта часть дела настолько ясна, что мы не станем тратить зря время и приглашать сюда врача, делавшего вскрытие.
Сканлон откашлялся, взглянул на Мейсона, Оскара Овермейера, заместителя окружного прокурора, и сидевшего рядом Карла Рунцифера.
— Слушание будет кратким, — продолжал Эмиль Сканлон. — Нам нужны факты. Я не хочу никаких отсрочек, технических возражений касательно даваемых показаний, споров по каким‑либо пунктам закона. Я сам задам несколько вопросов, если посчитаю, что это поможет ускорить дело и докопаться до правды. Я не допущу никаких хаотичных перекрестных допросов свидетелей, проводимых только с целью показать, что адвокаты что‑то делают, но если какая‑либо из заинтересованных сторон пожелает задать вопросы исключительно с целью выяснения каких‑то аспектов, объяснения или представления фактов, которые свидетели не упомянули, я разрешу подобные вопросы.
Карл Рунцифер уже собирался выступить с возражением против нестандартных методов Сканлона, но Овермейер, знакомый с характером мирового судьи, велел своему коллеге сесть на место.
Секретарь Сканлона протянул судье записку. Это дало возможность Сиднею Эверселу с воинственным видом подойти к Перри Мейсону.
— Я подозреваю, что вы считаете себя необычайно умным? — спросил он зловещим тоном?
— В чем дело?
— Сегодня ранним утром я выяснил истинную цель вашего визита ко мне в дом, — сообщил Эверсел. — Вы, наверное, думали, что я буду держать язык за зубами, что вы сможете меня шантажировать, а я стану делать все, что вы захотите, только бы моя связь со всем этим делом не всплыла наружу. Для вашего сведения, я обратился в полицию и поставил в известность окружную прокуратуру. Мне объяснили, что, взяв негатив, вы совершили кражу со взломом. Нам недостает только неоспоримых доказательств. Если вы, мистер Мейсон, представите этот негатив, вы отправитесь в тюрьму. Вот моя позиция.
Не дожидаясь ответа Эверсел пошел к своему месту в зале суда.
Мейсон повернулся к Мэй Фарр.
— Вы всегда утверждали, что Андерс очень консервативен и не предпримет ничего, предварительно не посоветовавшись. Похоже, он обрезал веревку очень острыми ножницами. Я оставлю вас вдвоем на пару минут для выяснения отношений.
Мейсон встал со стула и отправился по проходу к тому месту, где сидели Пол Дрейк и Делла Стрит. Все зрители провожали его любопытными взглядами.
— Пол, ты звонил к себе в агентство? — шепотом спросил адвокат.
— Минуту назад. У меня последний отчет, но он ничего не дает. Практически никакой информации о Хейлз Тумс. Очевидно, она просто катится по жизни и страшно любит всякие виды спорта.
— Она мне это сама рассказывала. Где она сейчас, Пол?
— Ей вручили повестку о явке в суд, и она должна быть здесь. Боже, Перри, ты ее случайно куда‑нибудь не отправил?
— Нет. Лично я предпочел бы, чтобы она находилась здесь.
— Как все складывается? — с беспокойством спросила Делла Стрит.
— Хуже некуда, Делла, — признался адвокат. — Эверсел набрался храбрости и обратился в полицию, заявив, что негатив украли. Очевидно, он признался, что тогда сфотографировал Вентворта. Таким образом Мэй Фарр оказывается в неприятном положении. Теперь обвинители станут утверждать, что у Мэй Фарр был собственный револьвер, она отправилась назад в яхт‑клуб, взяла яхту Фрэнка Марли, догнала «Пеннвент», убила Вентворта, вернулась в яхт‑клуб, поехала к тому месту, где Андерс выкинул свой револьвер, и опустила орудие убийства в канаву, где его нашли, как только спал уровень воды.
— Значит, Перри, обвинение против нее получается хорошо обоснованным, не так ли? — спросил детектив.