По своей природной стеснительности ни с одной девочкой не дружил, не целовался, не ходил в кино. Но деревенскую девушку-библиотекаршу, имевшей несчастье (счастье?) быть похожей на некий образ, который я нарисовал себе за книжной баррикадой, в две недели вскружил голову, через два месяца женился. При этом я прекрасно понимал, что её привязанность ко мне совсем не та, что моя к ней. Я ей, скорее всего, заменял старшего брата, которого у нее не было, друга, на которого можно положиться, которому можно рассказать свои секреты, кому можно поплакаться в жилетку. Позже и отца, хотя она на год старше меня. Время от времени она восторженно влюблялась в кого-нибудь заочно и бесхитростно рассказывала мне об этом. Я молча страдал и упорно строил семейное светлое будущее.
Мы не нажили никаких материальных богатств, но у нас, как я и говорил ей на четвертый день знакомства, родились четверо вундеркиндов три девочки и один мальчик. Мы не знали проблем с их воспитанием: все прекрасно учились и учатся без родительского нажима, но, в отличие от меня, они не страдают от дефицита общения со своими ровесниками.
Зато с годами катастрофически рос дефицит общения между их родителями. В тридцать лет (после десяти лет женитьбы) я почувствовал себя импотентом в прямом смысле этого слова. Моя романтическая натура чуть не решила оборвать эту никчёмную жизнь трагически. К счастью, та же натура решила преодолеть это препятствие: во время краткосрочной учебы в Перми я осознанно и трезво (тогда вообще не потреблял никакого спиртного) решил переночевать с коллегой-вдовушкой. И оказался состоятельным. Ещё каким!
Излечившись, ещё много лет даже не смотрел ни на какую другую женщину.
И вот случилось: после двадцати пяти лет (!!!) совместной жизни жена стала проявлять ко мне настоящий интерес. Но костёр моего интереса к ней к тому времени совсем угас. Через год в моей жизни появилась другая женщина, и я честно (как в своё время она) рассказал об этом жене. И мы тихо-мирно расстались, оставаясь формально мужем и женой, сохраняя добрые отношения она для меня всё ещё беспомощный ребенок, который надо опекать.
В профессиональной карьере начал «с нуля», «с чистого листа» было многократно больше.
Студент-филолог в двадцать три года решил круто сменить курс и сделать военную карьеру: сначала командовал отделением, потом взводом, готовился стать помощником начальника политотдела. Мой командир отдельного батальона, имевший за душой только ускоренные лейтенантские курсы, отыгрался на командире взвода с университетским образованием: «Я тебе дам характеристику только в тюрьму». Мне не улыбалось застрять в таёжном гарнизончике и, как делали мои сослуживцы, неудавшуюся карьеру залить водкой. Предпочёл распрощаться с армией и валить уральский лес. Из лесорубов там же попал в корреспонденты районной газеты, книжно-романтически боролся за правду и справедливость.
Работая потом корреспондентом в Узбекистане, задолго до Гдляна и Иванова раскопал материалы о хлопковых махинациях и вынужден был фактически сбежать в российскую глубинку.
Там тоже романтическая душа правдоискателя многократно нарывалась на неприятности:
с ведущего авторской программы областного радио падал до ночного сторожа в школе (задел «высоких» людей);
с учредителя и почти хозяина частной телерадиокомпании до сельхозработяги (недобросовестные партнеры);
с национального героя-защитника Белого дома до безработного, которого не брали даже дворником («был звонок»);
с хозяина издательского дома до копеечнооплачиваемого госслужащего (опять свой журналистский нос сунул не туда куда надо);
с главного редактора претенциозного глянцевого журнала до простого верстальщика вшивенькой газетенки (работодатель кинул с деньгами как и многих других до меня)
В свои сорок восемь лет я опять начинаю жизнь заново. Со мной рядом прекрасная женщина, которая на много лет моложе меня. Работаю в солидной конторе и занимаюсь любимым делом. Сейчас, пока пишу эти строки, из далекой дали гонят для меня новый автомобиль, а впереди маячит собственный дом, который в мыслях уже строю всю сознательную жизнь
О чем это я? В чем мораль этой истории?
В шахматной лексике есть прекрасная фраза: «Белые начинают и выигрывают».
Я начал. Я выиграю.
Декабрь 2006 г., журнал «Мужской клуб», Краснодар