Они такие же неуёмные, как и их предки: если те подарили миру прекрасную бессмертную культуру, нынешние, краснополянские, греки изумительный «Традиционный поход».
В истории походов был сорокалетний перерыв, они возобновились семь лет назад, в 2002 году. Теперь уже в новом качестве «Традиционный поход жителей Красной Поляны». Как и прежде, в поход идут только мужчины, но не имеет значения какой ты национальности, ты краснополянец. Здесь все друг друга знают с пелёнок, вместе жили, учились, работали. Поэтому нет необходимости изображать из себя кого-то мигом раскусят и скажут в лоб. Крутой бизнесмен, который ворочает миллионами легче, чем его товарищ-дорожник лопатой щебёнку, в этом походе равны. Если появляется кто-то новый из детей ли, гость ли какой, проходит обряд посвящения: целует флаг участников похода, принимает на грудь походные сто граммов и в путь.
Я тоже поцеловал флаг и впервые в жизни поднялся на вершину кавказской горы, горы Аишхо, искупался в снежном озере. И прочувствовал что такое кавказские горы и настоящие кавказцы.
Июль 2009 г., Сочи
P.S. Я с ними ходил в походы три лета. Сейчас поход краснополянских греков в очередной раз история.
Нам жить вместе
Шагая вдоль бело-голубых рядов картин рериховской выставки, открывшейся в областном художественном музее в дни трагедии в Беслане, я вспоминал свою единственную поездку на Кавказ в апреле 1982 года, после осетино-ингушского конфликта «местного значения»
Тогда, как нам рассказывали, дело началось с драки между студентами: осетины избили студента-ингуша, который учился в Орджоникидзе (сейчас Владикавказ). Потом сотни людей с обеих сторон учинили разборку за городом, на Военно-грузинской дороге. Разнимали их войска, в Орджоникидзе действовал комендантский час.
Нам, военным, не советовали после семи вечера ходить по городу в одиночку. И помню нашу поездку в гости на выходные в чеченское село Верхний Наур Надтеречного района (в нашей команде был парень с этого села). Помню свой восторг от гостеприимства, которое нам, четверым военным (узбеку, татарину, ингушу и кубанскому казаку) там оказали, устроив в нашу честь целый пир с песнями и танцами с участием всего села, от взаимоотношений между поколениями, между мужчинами и женщинами. Долгие годы я не уставал рассказывать о чеченском гостеприимстве друзьям и знакомым, мечтал побывать там ещё раз.
Через много лет Чечня превратилась в кровавую арену. После ареста корреспондента радио «Свобода» Андрея Бабицкого (февраль 2000 г.) с болью в сердце в «АиФВятка» я написал: «Я бы тоже очень хотел посмотреть в глаза этим боевикам, среди которых, вероятно, окажутся и мои бывшие сослуживцы по Советской Армии. Целовать один флаг, есть хлеб-соль из одной миски, потом стрелять по своему товарищу по оружию (неважно какой он национальности!) называется не иначе, как предательство. У любых народов».
Помню звонок в редакцию «чеченского предпринимателя» из Йошкар-Олы, которого оскорбили эти слова. Он обещал раскрыть мне глаза, рассказать о зверствах русских солдат, но так и не появился.
На выставке Николая Рериха мне с самого начала понравилась картина, где всё ещё продолжается стремительный полёт ввысь ураганного ветра, который, поймав в кристально чистом небе белоснежное облако, ударил им об вершину горы и получил отпор.
Уверен, без наказанья не останутся и те, кто льёт кровь и слёзы невинных. Также надеюсь, что рано или поздно исчезнет с обихода мрачный термин «кавказская национальность»: рядом с нами, «в одной лодке», много людей с одинаково темными волосами или кожей, узкими глазами.
Но они, как и горы и небо Рериха, разные: есть люди и с одинаково светлыми волосами и кожей, но чёрным нутром. Просто смотрите глубже. Нам жить вместе.
Сентябрь 2004 г., Кировский художественный музей им. Васнецовых.
Переменчивость
«Я так хотел бы разгадать
Загробной жизни тайну,
Чтоб после смерти нам опять
Не встретиться случайно!»
Это сказал Роберт Бёрнс.
Переменчиво в жизни всё. Иногда внезапно переменчиво. Меняется даже магнитный полюс Земли это происходит сейчас. Тем более переменчивы иллюзии, которыми обкрадывают нас другие люди, убогие сами Хуже, когда мы сами помогаем им, становясь такими же. Отталкивая, отвергая то настоящее, что есть у нас. В нас.