Невозможно поверить, что Верховный Суд обратил на это внимание только сейчас, после долгих лет обратной позиции с волокитой в придачу. Рассмотрение двух таких громоздких дел одновременно только во имя процессуальной экономии и сроков? Не конструктивно.
Это все равно что будто бы ради экономии времени запихнуть в рот большой кусок, глотать его что есть мочи, не откусывая и не разжёвывая. Рискуя, по этой искусственно созданной технической причине непреодолимого характера, подавиться. Вместо того чтобы откусить, разжевать и проглотить сначала один кусочек, а потом второй. Может рот и вместительный, но пищевод работает исправно только по вышеприведенному алгоритму, определенному законами природы. Законы общества, подозреваю, не исключение».
24 апреля 2021 г., Сочи
Жизнь между тайной и клеветой
Василий Иваныч был мастером иносказаний и образных выражений. Откликаясь на публикации о государственных чиновниках, ярых борцах с «иноагентами», на деле всей деятельностью ориентированных на Запад (с виллами, зарубежными счетами и т. д. назывались конкретные фамилии), он как-то написал:
«Будем ждать опровержения или закона, который разрешит отдельным персонам его не шибко соблюдать. Подпольная деятельность это изнанка трудов подлинных слуг народа. Природная застенчивость подпольщику не помеха, ибо её оберегает тайна бытия.
Тайна полезна, так как помогает разоблачить клевету народа на его слуг. Усиливая тайну и ответственность за клевету, можно укрепить устои государства. А там и до повышения благосостояния народа рукой подать.
Нынешнее поколение постсоветских людей будет жить между тайной и клеветой. И с иностранными агентами нам не по пути».
26 июля 20212 г., Киров
Иваныч о грани между мошенничеством и гопничеством
Следственный комитет не так уж и давно появился и потому может и не знать, что между понятиями «заблуждение» и «заставил» есть существенная разница. Он полагает, что можно заставить введением в заблуждение так стирается грань между мошенничеством и гопничеством.
А вот попавшие на гоп-стопе обитатели государственных общежитий пролетариата (ГОП), именем которых нарекли синоним грабежа-разбоя, и не встречали такого либерализма в советском угрозыске. Им в этом угрозыске разъясняли, например, что при мошенничестве потерпевший, введенный в заблуждение, добровольно сам отдает имущество замысловатому мошеннику. А при грабеже, наоборот, потерпевшего настойчивый грабитель заставляет отдать имущество «добровольно», против своей воли, путем применения к нему неопасного для жизни и здоровья физического или психического насилия.
Им, гопникам совковым, объясняли, что мошенник не может ввести в заблуждение, заставляя, а грабитель, напротив, не может заставлять, вводя в заблуждение. Ибо такие методы превращают мошенника в грабителя и наоборот. А не пора ли вырастать из коротких штанишек и прекратить отождествлять несовместимое?
Впрочем, как знать. Следственный комитет поставил перед собой задачу более высокого уровня сложности: комитет (надеюсь, не в полном составе и не навсегда) считает доказанной версию, что соучастники могут вступить в сговор путем введения в заблуждение друг друга. Более того, они могут заставить вводить в заблуждение друг друга путем «не можешь научим, не хочешь заставим». Якобы это есть такой нечепуховый сговор, а заставить друг друга заблудиться и есть ажнык[1] в конечном счете махровое и кондовое пресловутое ОПГ!
Пожалуй, комитет прав: в нашей стране всеобщего хаоса общепринятые понятия подлежат пересмотру. Иначе следственный комитет никогда не сможет доказать что-либо, а тут хотя бы какая-то надежда. Вероятно, им попросту не хватает признания царицы доказательств, добываемого легко во времена Ежова, Берии и присных под мудрым руководством Сталина. Вот они и мудрят, рискуя мозги опрокинуть набекрень невинной пока до случая публике.
29 сентября 2012 г., Киров
От автора:
Как уже отмечалось, Василий Иваныч был многосторонне образованным и эрудированным человеком. Мог невзначай «мозги опрокинуть набекрень» не только «невинной пока до случая публике», а маститым «опрокидывателям», «опрокидывая» мозги последних их же оружием. Так и выигрывал безнадежные, казалось бы, дела по защите «невинной пока до случая публики».