Кристофер бежит по коридорам, хватаясь за голову. Он не верит в происходящее, да и своим глазам тоже. Внезапно в голову ему закрадывается мысль, что всего этого нет, и он видит реальность не так, как другие. А значит, сошел с ума. Забившись в подвале, по иронии судьбы находившимся рядом с сердцем дома, он раскачивается, обхватив свои колени, и прислушиваясь к каждому шороху. Дом нервозно наблюдает за ним, не пугая своими проявлениями, а затем возвращается Чера. Она прижимает сына к груди.
Видения закончились. Катарина смотрела на отца, силясь понять, что будет дальше. Чера считала, что правда вновь сделает его безумным, потому и прогнала из семьи под мнимым предлогом: за женитьбу не на той девушке. Отец погрузился в состояние оцепенения. Прошло несколько минут, и она щелкнула пальцами у него перед носом, ничего. «Самое время для этого», раздражалась девушка, подыскивая варианты исцеления. Ветер вновь всколыхнул ее волосы: «Он очнется, когда будет готов». Напряжение отступило. Раз дом был в этом уверен, ничего страшного не произойдет. «Если только Кристофер когда-нибудь будет готов», подумала она, прогоняя прочь назойливые мысли. В зале появились серые.
Что с ним не так? разглядывал ее отца Крайд.
Долгая история. Отнеси его, пожалуйста, в гостевую спальню. Если не трудно, попросила она учтиво, потирая виски.
Крайд подхватил отца на руки и вышел из зала. Фира присела на освободившееся место.
Это твой отец?
Колдун виноват в том, что с ним происходит! Я убила его дважды, посмотрела она на свои ладони, вот этими руками! гнев вырывался наружу, кожа светилась. А он до сих пор умудряется доставать меня с того света! дала она волю слезам. Фира участливо ее обняла.
***
Бинар маялся от безделья. Трижды он оббегал свои владения и пришел к выводу, что обязан восстановить старый город. Он много времени проводил рядом с местом силы, не раз опуская ладонь в волчью пасть и надеясь, что оно перенесет его к ней. Серая знать, ставшая ею после геноцида, ненавидела своего освободителя. Бинару стоило огромных усилий терпеть их присутствие. Они расположили к себе население планеты, правя за спиной у Крайда годами. Уйти сейчас на другую планету, означало лишиться трона. Отвоевывать его оказалось гораздо интереснее, чем восседать. Не зная, сколько ему придется изображать идеального главу и слушать скучные заседания, он грустил. Мысли о Катарине не давали ему покоя.
Он встряхнулся, кружа по месту сражения с Ори. Кровь здесь впиталась в камень, и он ее чувствовал. Бинар ощутил чью-то энергию рядом: Рас стоял возле руин.
Думаешь, зацветет местечко? лениво спросил он, потягиваясь.
Ты единственный, кто не выказывает мне почтение, как правителю, хохотнул Бинар. И не нужно. Это так утомляет, закатил он глаза.
Особенно, когда не можешь отправиться к той, которую любишь, ткнул он ему в больное место. Ты еще не передумал насчет серых предателей? Разве их не казнят по нашим законам?! оскалился Рас, напрягая тощее тело.
Я бы и сам хотел, прорычал Бинар. Начнем их вытеснять, как считаешь?
В смысле?
Совет. Я принимаю решения единолично, но обязан иметь сборище умов современности. Собираюсь добавить в него новых членов! просиял он, Рас ухмыльнулся.
Возьмешь меня? Я просто создан для этого! указал он себе на голову, и они расхохотались.
На самом деле Рас пришел не поболтать с ним, а позвать на очередное заседание великих умов серых. Тех, кто был рад смерти его родителей, и поспособствовал этому. Он гордо задрал вверх подбородок, ступая к своему трону. Советники ожидали.
Приветствую, повелитель! отозвался один из них подхалим Олл.
Это был старый, сгорбленный, кое-где седой волк с обвисшей кожей, болтающейся шеей, морщинами. А его голос был словно скрип по стеклу: усиленный слух волков страдал, уши подрагивали.
Решили, что будет с Гриком? пробасил Кнут.
Он был моложе на порядок лет, но седина уже пополнила виски, высок, подтянут, глаза выразительные, но потухшие. Бинар знал, что Кнут показывает маску, истина выглядела куда непригляднее.
Жрицы прошлый век. Давно нужно было с ними разобраться, встрял Ове.
Этот волк был толстым, его круглое лицо свисало, нос был маленьким, рот кривым. Бинар задавался вопросом, как Ове выглядит в волчьей шкуре. «Наверное, как жирная собака», засмеялся он нечаянно вслух.