Естественно, я газушку до пола и вперёд. Дорогомиловская Кутузовский Выскакиваем на Рублёвское шоссе. К тому времени я уже знал, что это правительственная трасса и на ней под каждым кустом прячется мент.
Я так был занят дорогой, что не обратил внимания, кого мы везём. Только на Рублёвке в зеркале заднего обозрения, я увидел нашего пассажира: здоровенный негр небрежно развалился на заднем сидении. Рядом с ним стоял на попа такой же большой, как и негр, ярко-оранжевый чемодан (потом дядя Миша объяснит мне, что чемодан не уместился в багажнике). И огромные губищи негра (величиной с мой кулак), и упрямые кудряшки, и ярко- жёлтый костюм на нём, и ярко-оранжевый чемодан, всё это гляделось в моём белом жигулёнке, как экзотический экспонат на выставке. И это в то время, когда категорически запрещалось возить иностранцев за пределы Москвы. Мой знакомый таксист повёз, как- то двух негров в сторону Калуги. Долго ехать ему не дали: тут же тормознули и вернули, а утром в автопарке у него отобрали мотор и уволили без права работать таксистом. За работу я не переживал, а вот если отнимут машинуЭта мысль даже в голове у меня не умещалась, -настолько страшна была кара для человека, с таким неимоверным трудом купившего жигуля (специально ездил на Колыму, вкалывал, чтобы купить одиннадцатую модель). Грезились и другие брызги от это-го рейса: например, пришьют что-нибудь из области шпионажа. В те времена пришить можно было что угодно. Не просто так, от имени народа!
Короче, качу по Рублёвке ни жив, ни мёртв. Проклинаю дядю Мишу и прошу Господа Бога: Если в этот раз пронесёт нелёгкая, то частным извозом заниматься больше не буду. Гори они синим пламенем, всех денег не заработаешь. За мыслями незаметно докатили до Шереметьева.Ну, думаю, на трассе не повязали, в порту возьмут, там что не человек, то Ка-Гэ-Бэшник. Старик-татарин не ведает, что у меня на душе творится, командует:
Ближе подъезжай! Ближе! Видишь у него чемодан, какой тяжёлый. Кати прямо к входу вон стеклянные двери с фотоэлементом
Вижу, недалеко от тех дверей молодчики стоят. Ну, думаю, поджидают. Гладкие, с лоском на щеках, интеллигентного вида. Таких только в КГБ и встретишь. По крайней мере, спутать их с кем-то другими просто невозможно. Увидев мою машину, молодчики толпой кинулись нам наперерез. Каюк! подумал я и мысленно почувствовал холодную сталь наручников.
Пока они бежали, негр проворно вышел из машины. Стеклянные двери проглотили его вместе с чемоданом.
Уматывайте отсюда! в один голос закричали нам молодчики. Сейчас Нигерийская делегация прибудет, развернуться негде!
Не веря своим ушам, ловлю ногой газушку и до пола её, ржавую, до пола! на всех парах делаю тягу! Не верится. что пронесло, сам закипаю от злости, набрасываюсь на старика:
Хрен ты драный! Не заметил, что чернокожий! надо было хотя бы ощупать его На голове у него кудряшки, как у баранапонимаешь?
Да я всё понимаю, стал оправдываться старик. Нешто я чурбан какой!-дядя Миша тряс перед собою бежевым плащом.-Меня в пути так и подмывало накинуть на него плащ, прикрыть маленько черноту.
И от радости, что пронесло, и от последних слов старика на меня наехал неудержимый хохот. Рулить стало невмоготу. Я- по тормозам. Выскочил из машины, на обочине упал на траву и закатился, аж колёс не видать. Вышел из машины и дядя Миша. Видит, я гогочу, и говорит на полном серьёзе:
Честное слово я прикрыл бы плащом, будь на его месте русский или наш брат- татарин, они бы поняли ситуацию. Этот же ни бе, ни ме, ни ку-кареку. Ещё обидится, подумает, что унижаем. Чувствуешь, расовой дискриминацией попахивает. Это страшнее, чем отобрать машину. Политическая светит! А ты сразу ругаться! Я всё это просчитывал
Как же ты его пробил, если он по русски не бельмеса?! сквозь смех и слёзы спрашиваю старика.
Иду мимо, он своими губяками шмякает:Ши-ри-меть-ева.Я показал ему три пальца, а сам думаю, трёх десяток достаточно, чтобы сгонять в Шереметьево. Он кивнул головой, согласился, значит. И ведь не обманул, дядя Миша достал из бокового кармана пиджака три зелёных бумажки.
Ну, ты даешь, дядя Миша! Это же сотенные! Вот где дискриминация: наших пассажиров возишь за десятки рублей, а негров- за сотни долларов!
Сотенные?!! дядя Миша хитро ухмыльнулся, пропуская сквозь пальцы купюры. Доллары на ощупь он не различал. А кто его заставлял столько давать? Просто он не понял мой жест насчёт трёх десяток Языковой барьер, брат! Тут ничего не попишешь.