Как только вы доберетесь до доктора Кеттла, передайте миссис Элмор, что она не должна отвечать ни на один вопрос и ни при каких обстоятельствах не делать заявлений.
— Когда ей все это передать? — спросил Краудер.
— До того, как окружной прокурор вернется назад, — сказал Мейсон. — И до того, как он позвонит шерифу.
— Будет сделано, — весело ответил Краудер и повесил трубку.
12
В девять утра на следующий день Мейсон открыл дверь в свой кабинет и поздоровался с Деллой Стрит:
— С наступающим новым днем!
— Доброе утро, — улыбнулась она.
— Что новенького, Делла?
— Дункан Краудер звонил пять минут назад. Просил перезвонить.
— Хорошо, соедини меня с ним, — попросил Мейсон. А что слышно от Пола Дрейка?
— Он желает все доложить тебе лично. У него работают чуть ли не все люди, и они раздобыли информацию, которая, как он выразился, его озадачивает.
— Что еще?
— Звонила Линда Кэлхаун, она хочет узнать, где Джордж Летти.
— А где она сама?
— В Калексико.
— Обстановка накаляется, — усмехнулся Мейсон. — Давай сначала послушаем, что нам скажет Краудер.
Через несколько минут в трубке раздался голос молодого адвоката:
— Алло, Краудер слушает.
— Это Перри Мейсон, Дункан… Что у вас нового?
— Кое-что есть. Мой достойный противник, мистер Маршалл, подготавливает почву для своего триумфа.
— Каким образом?
— Создает героическую эпопею о местном скромном поборнике правды, восставшем против городского ловкача. Что-то вроде борьбы Давида и Голиафа.
— Как он это делает?
— Дает интервью газетчикам.
— Цитаты из показаний употребляет?
— Нет, прямых цитат нет, отчеты о деятельности нашего бесстрашного обвинителя и нашей администрации. Газету «Сентинентал» до сих пор никто не читал, а сейчас она идет нарасхват.
— Это местная газета?
— Выпускается в Эль-Сентро.
— Какова линия атаки?
— Давид из Империала-Вилли, выступает против лос-анджелеского Голиафа, и это перемывается на все лады. К тому времени, когда нам надо будет создать у присяжных определенное мнение, мы убедимся, что дружная местная команда ополчилась против городского ловкача… Ну, и говорить о непредвзятости присяжных нам не придется, хотя формально все требования будут соблюдены.
— Как вы считаете, этот Маршалл, опасен? — поинтересовался Мейсон.
— Да, и кроме того, у него безумно развито самолюбие.
— Что еще?
— Кажется, основным подозреваемым он выставляет сейчас миссис Элмор. Хотя прямо и не говорит, что Лоррейн Элмор наркоманка, но уже намекнул репортерам, что она привыкла к сильнодействующему снотворному и что когда уезжала из Бостона, то убедила своего лечащего врача дать ей рецепт, который обеспечил бы ее препаратом на три месяца. Власти пытаются выяснить историю этого лекарства. Вроде бы миссис Элмор употребила три ампулы, а потом и еще четыре в промежутке между отъездом из Бостона и приездом в Калексико. Одну она приняла в ночь убийства, еще одна была найдена на сиденье в автомобиле. В упаковке осталось меньше девяноста ампул. Спиртное, найденное в бутылке из-под виски в чемодане Девитта, было перенасыщено этим наркотиком. Полицейские предполагают, что миссис Элмор, которая в данный момент находится в местной больнице под присмотром врача, причем никакие посетители к ней не допускаются, была помещена туда по просьбе некоего мистера Перри Мейсона. Болдуин Маршалл, согласно слухам, располагает данными, указывающими, что как только его не слишком щепетильный противник из Лос-Анджелеса понял, что заявление его клиентки находится в противоречии с фактами, он тут же предпринял шаги, чтобы помешать допросить ее.
— Интересно! — воскликнул Мейсон. — Похоже, надо будет разобраться с ним в газетах.
— Это называется подготовкой общественного мнения, если хотите знать.