Это девушка, густо покраснел Айк. Да чего уж там, в темноте мои вторичные половые признаки и без шлема черта с два разглядишь! А за «девушку», конечно, спасибо, на самом-то деле я ему, наверняка, старой кочергой кажусь. Мелочь, как говорится, а приятно, офицер, давайте без протокола разберемся, всякое же бывает!
Ишь ты, какой борзый, снисходительно усмехнулся полицейский, девчонок он, значит, по ночам катает. Хоть бы шлем второй купил, а то, если не дай бог навернешься, в морге родная мама не признает. Я понимаю, гормоны играют, но надо ж немного и мозгами думать. Слезай, чего сидишь?
Не оформляйте протокол, хмуро повторил явно обиженный беззлобными в общем-то подначками гаишника Айк, я штраф на месте заплачу, сколько там полагается?
Вместо ответа полицейский неожиданно вспомнил про находящийся у него в руках паспорт и, подсвечивая себе фонариком, быстро пролистал несколько страниц, потом сличил фотографию с нетерпеливо барабанящим пальцами по раме оригиналом и разочарованно захлопнул бордовую книжицу.
Артур Мезенцев! Звонить будешь?
Мазафака, офицер, не буду я никому звонить, окончательно вышел из себя Айк, что не замедлило сказаться на его сумасшедшей жестикуляции, говорите, сколько заплатить!
И то верно, с олимпийским спокойствием согласился гаишник, зачем отца лишний раз расстраивать? Пойдем в машину, такие вопросы при дамах не решают.
Айк шумно выдохнул, и когда он резко повернулся ко мне, я внезапно поняла, что все это время продолжала судорожно обнимать его за талию.
Римма, пожалуйста, подождите меня, попросил меня пунцово-красный то ли от смущения, то ли от злости парень, мы же еще на завтра толком не договорились.
Мне до одури хотелось курить, но я боялась снять шлем и тем самым раскрыть свое инкогнито перед двумя полицейскими, на девяносто девять процентов не имеющих ко мне ровным счетом никаких претензий. Однако, после непонятного «прихода» на остановке я чувствовала себя невероятно уязвимой, а шлем, казалось, создавал, определенную иллюзию защиты. Странно, но пока рядом был Айк, я совсем не ощущала этой всепоглощающей тревоги. Как будто, на измене, честное слово!
Уплата штрафа наличными заняла около пяти минут, и мрачный, словно черно-белый триллер, парень, наконец, вернулся ко мне.
Через Ленина не езжай, крикнул ему вслед гаишник, там тоже наряд стоит. Совсем папашу разоришь! Лучше второй шлем на сэкономленные деньги купи!
Да пошли бы вы все, едва слышно процедил сквозь зубы Айк, Римма, ничего, если я вас на перекрестке высажу?
В разбитом вокруг монолитного здания Перовского филиала одного из столичных банков сквере было темно и безлюдно. Впрочем, после того, как я случайно наступила на валяющийся в траве шприц, мне стало ясно, что нам просто сегодня впервые повезло, и мы разминулись с его владельцем. Я же говорила, хорошее место темное и безлюдное, самое то, чтобы втереться.
Простите, что все так вышло, права получу сразу на тачку пересяду. Знал бы, что там такая засада, кругом бы поехал, Айк все никак не мог отойти от крайне позорного, на его взгляд, инцидента на трассе, и, ожесточенно размахивая руками, изливал мне свою нестерпимую душевную боль, а я смотрела в его небесно-голубые глаза и тщетно пыталась понять, какого хрена я делаю ночью в центре города в компании этого несовершеннолетнего вандала, находящегося в отношениях кровного родства с какой-то перовской шишкой.
Вы в созвездиях разбираетесь? я чуть не выронила недокуренную сигарету, когда Айк вдруг ни с того, ни с сего ткнул пальцем в грязно-серое предутреннее небо, и не дожидаясь моей реакции, печально заключил, -а, все равно уже ничего не видно, рассвет скоро. Ладно, я вам завтра покажу Нибиру, и фотографии все принесу Во сколько встретимся? В восемь у меня пробное тестирование, в пол-одиннадцатого пойдет?
Не пойдет, я на работе, каждая мысль о завтрашнем (или скорее уже сегодняшнем) рабочем дне вызывала у меня физически болезненные спазмы. Может, все обойдется?
Мазафака, не подумал, Айк сосредоточенно наморщил лоб, так, в три у меня прогон по брейку, потом в качалку, в шесть Дэнжера на стритболе выручить обещал, у него запасного нет, а к восьми мы с Юлькой в «Рубенсе» стыкуемся. Римма, вам на восемь удобно?
А как же Юлька? фыркнула я, мучительно соображая, что кроется под загадочным названием «Рубенс», насыщенный у тебя график!