Спасибо, Рина, грустно улыбнулся Юлиан, мимолетно прикоснувшись губами к моему виску, впору спросить, а не жалеешь ли ты, что вышла за меня замуж и получила столько проблем в довесок?
Ну, если не поминать всуе ту пресловутую крысу, то в целом всё не так и плохо, выразительно хмыкнула я и уже серьезно добавила, я была готова к чему-то подобному и особого сюрприза я в поведении Олега не вижу. Но я не меньше твоего хочу, чтобы он поскорей сменил круг общения и не превратился в классическое дитя окраин. Однажды судьба столкнула меня с такими трудными подростками, правда они были гораздо постарше Олежки, но правила жизни «по понятиям», похоже, вдалбливались им с самого детства. Не знаю, где сейчас все эти люди, и, если честно, даже знать не хочу, но подозреваю, что ничего хорошего из них не вышло. А ты говоришь, девяностые давно канули в лету мы же выросли с тобой в одном городе, неужели ты никогда не бывал в «Живых и мертвых»?
Нет, ну, почему, не бывал бывал, Джулс рассеянно смотрел в окно на переливающуюся разноцветными огнями ночную столицу, и мне показалось, что на краткое мгновение перед его глазами стремительно пронеслись жуткие кладбищенские пейзажи, прогнившие деревянные стены скособоченных бараков и понуро бредущие по грязным улицам местные жители, первый раз, когда бабушку хоронили, я еще мальчишкой был, а второй раз уже в студенчестве с другом приезжали. Его туда в школу на практику распределили, а он настолько не хотел возиться с неблагополучным контингентом, что дал директору мзду, и тот за это не глядя подмахнул все необходимые бумаги. Детишки там и вправду оторви и выбрось, я это сразу заметил. Девчонки мало того, что размалеванные до невозможности, так еще и поголовно одеты, как на панель, а пацаны исподлобья на тебя волком смотрят. Короче говоря, зеленому студенту в такой школе делать нечего, там минимум Макаренко нужен. Химпром, по сравнению с «Живыми и мертвыми», можно сказать, нормальный район, и школа терпимая более или менее, но от греха подальше я все-таки переведу Олежку в гимназию, ему будет полезно осознать, что принцип «сила есть ума не надо» работает далеко не везде. Я никогда себя не прощу, если мой сын свернет на кривую дорожку. Я согласен, мне нужно что-то срочно предпринимать, иначе Олег окончательно покатится по наклонной плоскости. Спасибо, что снова меня поддержала. Ты необыкновенная!
Да ладно тебе, не преувеличивай, покраснела от смущения я, когда-то ты целый год не позволял меня скатиться в черную меланхолию и буквально вытащил меня из болота. Если бы не ты, я бы сошла с ума после всего, что со мной случилось.
Забудь, всё уже в прошлом! привлек меня к себе Юлиан, пока я рядом, тебе ничего не угрожает, а я клянусь, что никогда тебя не оставлю. Я знаю, как часто тебе снятся кошмары, и я тебя прекрасно понимаю. Врагу не пожелаешь пережить такое в шестнадцать лет Мы никогда не говорили с тобой о тех событиях, но если тебе нужно выплакаться, я готов
Нет, Джулс! решительно отказалась я, боясь, что в пылу откровенности меня занесет, и я начну рассказывать об Эйнаре, пусть прошлое останется в прошлом, не нужно его ворошить. Я в порядке, у меня новая жизнь, и я не хочу, чтобы ее омрачали страшные воспоминания.
Как знаешь, уткнулся мне в волосы Джулс, ты очень сильная, я тобой восхищаюсь. Но если тебе захочется ненадолго побыть слабой, не стыдись своих слез.
ГЛАВА XV
Через онлайн-сервис Джулс тем же вечером купил железнодорожные билеты в оба конца, а с утра позвонил своим и моим родителям и предупредил их о скором приезде. Инессу с Олежкой мы по обоюдной договоренности в курс дела вводить не стали, так как Юлиан специально планировал застать бывшую жену и сына врасплох, чтобы сразу поставить их перед фактом, не дав предварительно обсудить между собой решение о переводе Олежки в учебное заведение на порядок выше классом, чем средняя школа в Химпроме. За всё время нашего десятилетнего брака мы с Джулсом расставились настолько редко и ненадолго, что я заранее предчувствовала ожидающее меня одиночество, но присоединиться к мужу, однако, желания не выражала, да и он изначально понимал, до какой степени тяжело мне возвращаться в родной город. Я ни разу не бывала дома с момента поступления в университет: не навещала родителей на каникулах, не пыталась вырваться из столицы на праздники, а трудовой отпуск проводила где угодно, но только не на малой родине. Отец с мамой обижались, расстраивались, недоумевали, но я была непреклонна в своем стремлении навсегда порвать с прошлым, и, как правило, вежливо, а иногда и не очень отказывалась от настойчивого приглашения. Периодически я ловила себя на совершенно святотатственной мысли и невольно передергивалась от отвращения к своему непростительному малодушию, но ничего не могла с собой поделать. Я безумно боялась, что с кем-нибудь из близких родственников случится что-то нехорошее вроде серьезных проблем со здоровьем, а принимая во внимание преклонный возраст бабушки с дедом, и еще чего похуже, но мои опасения имели под собой иррациональную основу и преимущественно обуславливались обязательной необходимостью личного присутствия. Я постоянно скучала и по родителям, и по отчему дому, и по знакомым с младенчества местам, но всё во мне яростно сопротивлялось, когда я хотя бы на мгновение представляла, как сажусь в поезд и под размеренный стук колес неумолимо приближаюсь к сосредоточию своих глубинных страхов.