Понемногу мы оба влились в столичную жизнь и обзавелись друзьями, хотя в моем случае речь скорее шла не о дружбе, а о банальной общности интересов. В отличие от меня, Юлиан сохранил контакты со школьными приятелями, а один из них, Данил Карцев, оказал ему неоценимую поддержку в поисках работы. С Даней и его женой Алиной мы дружили семьями правда, мой юный возраст сослужил мне дурную службу, и вчерашняя гимназистка не сразу вписалась в компанию взрослых, состоявшихся людей, однако, я быстро доказала, что не похожа на большинство своих ветреных сверстников. Конечно, мне частенько недоставало опыта, о чем-то я вообще слышала впервые, но я губкой впитывала в себя новые знания и не стояла на месте в своем развитии. Если поначалу Данил лишь из уважения к закадычному другу не называл меня глупенькой малолеткой, а его ровесница Аля нередко обращалась со мной, как с ребенком, то по прошествии всего нескольких месяцев я стала для них своей. В компании Алины и Данила я ощущала себя гораздо комфортнее, чем рядом с одногруппниками, и инстинктивно стремилась проводить больше времени с друзьями Юлиана, под разными предлогами уклоняясь от студенческих посиделок. Своим поведением я мгновенно обеспечила себе репутацию белой вороны, а отдельные недоброжелатели видели во мне зазнайку, безосновательно задирающую нос перед университетскими товарищами. В итоге близких друзей за годы учебы у меня так и не появилось, но с теми, кто смог за маской показной холодности разглядеть во мне ответственного, надежного и никогда не отказывающего в помощи человека, я и после выпуска осталась в прекрасных отношениях. А вот с Игорем Маркеловым, учившимся на том же факультете, но на курс старше, мы даже не здоровались при встрече, притом, что пересекались мы с раздражающей частотой.
ГЛАВА XI
Игорь уехал в столицу за год до меня, и к тому времени, как я поступила в Юридический университет, уже успел неплохо освоиться на новом месте. Я была уверена, что, избавившись от родительского контроля, Маркелов сразу же пустится во все тяжкие и окончательно перестанет скрывать свою ориентацию, но громкого каминг-аута с его стороны так и не последовало. Более того, вскоре у Игоря появилась постоянная девушка, отношения с которой можно было смело назвать серьезными, и как бы я не надеялась втайне, что парень признается в своем гомосексуализме, и отец с мамой перестанут обвинять меня в бессовестном поклепе, Маркелов упорно продолжал держать свои истинную ориентацию в секрете от окружающих. Симпатичный, ухоженный, с иголочки одетый и обладающий невероятным обаянием Игорь неизменно пленял женские сердца, а в столице он быстро приобрел особый лоск и шарм, что многократно увеличило количество его поклонниц. Я своими глазами видела, как засматривались на Маркелова красавицы-студентки, и как искусно он поощрял их интерес и, будто специально, создавал себе устойчивый имидж ловеласа умного, самодостаточного, знающего себе цену любимца женщин, не скупящегося на комплименты и умеющего произвести неизгладимое впечатление даже на самую требовательную натуру. Не последним фактором, определяющим привлекательность Маркелова, можно было считать и полное отсутствие материальных затруднений. Я не знала, понадобилась ли Игорю протекция влиятельных друзей дяди Паши или он поступил на международный факультет своими силами, но благодаря маме я была в курсе, что Маркелов-старший снял для сына дорогую студию в хорошем районе и на протяжении всего периода обучения к парню текли непересыхающие денежные ручейки. До столичной золотой молодежи, стремительно рассекающей по городу на спорткарах и самозабвенно прожигающей жизнь в ночных клубах, Игорю, естественно было далеко, однако, даже по меркам большого города он ничуть не бедствовал. Было бы закономерно, если бы парень и подружку выбрал себе под стать яркую, раскованную, уверенную в себе красотку, но как ни странно, избранницей Маркелова стала классическая «бледная моль». По уши влюбленные в Игоря студентки безуспешно пытались понять, каким образом откровенно непримечательной девочке из райцентра удалось занять место рядом с предметом всеобщего вожделения, но я, например, не сомневалась, где тут была зарыта собака. Заурядная наружность, минимальные запросы, наивная простота Валя удачно соединяла весь набор качеств, необходимый для идеальной ширмы, или, как сейчас было принято говорить, «бороды». Давно живущий в столице и более продвинутый в подобных нюансах Данил Карцев красноречивой ухмылкой называл такие союзы «лавандовыми браками», когда один из партнеров прикрывал нетрадиционную ориентацию другого. В ситуации с Игорем «бородой» изначально предлагалось стать мне, но после того, как я в пылу обиды едва «не спалила контору», Маркелов был вынужден срочно подыскивать другую кандидатуру и, похоже, в лице Вали он нашел наилучший вариант.