Давай, дурында, мели языком. Так им будешь молоть, что у тебя рот отвалится и сожрет твои пальцы на ногах! Хелен снова цыкнула, но убрала руку.
Ой, да ложись уже, Одри, спи давай, это Филлис, моя старшая сестра, миротворица, тихая, разумная, замкнутая. Но я прекрасно знала, ради чего надо было вонзать ногти в ладони и не давать себе спать, и ждала, едва сдерживаясь.
Потому что именно тем летом, в душной задней комнате курортной хибары, я наконец узнала, что мои сестры делали по ночам дома, в той своей комнатке в конце коридора, в манящей комнатке, куда мне не разрешалось ходить без приглашения, которого никогда не поступало.
Они рассказывали друг другу истории. Истории эти состояли из множества частей, сочиняемых по ходу дела и вдохновленных приключенческими радиошоу, к которым мы все пристрастились в те годы.
Среди этих программ были «Бак Роджерс», «Я люблю детективы», «Американский парнишка Джек Армстронг», «Зеленый Шершень» и «Пожалуйста, тише». А еще «ФБР в войне и мире», «Мистер окружной прокурор», «Одинокий Рейнджер» и «Тень», самая моя любимая, про героя с суперсилой запудривать всем мозги так, что его переставали видеть, мечтать о такой сверхспособности я перестала только недавно.
Возможность рассказывать истории и не быть выпоротой за обман казалась мне самой потрясающей вещью на свете, и каждую ночь на той неделе я молилась, чтобы мне позволили слушать, не понимая, что они и не смогут мне это запретить. Филлис было без разницы, лишь бы я не наябедничала матери, а Хелен к концу дня изрядно уставала от надоедливой младшей сестренки с бесконечным потоком вопросов. И ее истории были самыми лучшими, сплошь про крутых маленьких девчонок, что одевались в мальчишечью одежду, вечно дурили преступников и спасали положение. Героем Филлис же был молчаливый, но милый и сильный мальчик по имени Джордж Вагиниус.
Филлис, ну пожалуйста, заныла я.
Последовало молчание, потом Хелен мрачно цыкнула, и наконец Филлис согласилась и зашептала в ответ:
Ну ладно. Чья сегодня очередь?
Я ни слова не скажу, пока она не уснет! Хелен была непреклонна.
Ну пожалуйста, Филлис, я только послушаю.
Нет! Так не пойдет! не соглашалась Хелен. Я тебя в темноте так хорошо знаю, что и света проливать не надо!
Ну пожалуйста, Филлис, я даже не пикну, я чувствовала, как Хелен раздувается рядом со мной как жаба, но настаивала, не понимая, что мои взывания к авторитету Филлис как старшей сестры только еще больше бесили Хелен.
Филлис была не только мягкосердечной, но и очень практичной, с прагматичным подходом одиннадцатилетней вест-индской женщины.
Обещаешь, что никому не расскажешь?
Казалось, меня посвящают в самое что ни на есть тайное общество.
Клянусь! католическим девочкам нельзя было клясться кем-то, но просто так, беспредметно, можно.
Хелен, впрочем, это не убедило. Она ущипнула меня, на этот раз за бедро, так что я чуть снова не завопила.
Надоела ты, сил нет. Так: если хоть раз заикнешься о моих историях, Песочный человек тут же за тобой придет и выклюет тебе глаза, как у макрели в супе, Хелен убедительно причмокнула, уступая, но оставляя последнее слово за собой.
Я немедленно вообразила маленькие белые кругляшки глаз, плавающие в пятничной рыбной похлебке, и содрогнулась.
Обещаю, Хелен, клянусь. Ни слова никому не скажу, буду тихонькой как мышка, вот увидишь, в темноте я зажала рот руками и затрепетала в ожидании.
На этот раз была очередь Хелен рассказывать первой.
Так, на чём мы остановились? Ах да. Только мы с Баком вернули небесную лошадь, как Док
Я не вытерпела опустила руки и дала волю языку:
Нет, нет, Хелен, еще рано. Не помнишь, что ли? Док еще туда не добрался, потому что я не хотела ничего упустить.
Маленькие коричневые пальцы Хелен двинулись через постельное белье и так ущипнули меня за задницу, что я взвыла от боли. Ее голос стал высоким и наполнился яростью и бессильной злобой.
Вот видишь? Видишь? Что я тебе говорила, Филлис? она чуть не выла от злости. Я так и знала. Она ни секундочки не может свой поганый язык держать за зубами. И я же говорила, правда? Что, скажешь, не так? А тут она еще и мою историю решила прикарманить.
Ш-ш-ш! Эй, вы! Мамочка сейчас придет и из-за вас нам всем устроит ад!
Но Хелен не хотела так играть. Я почувствовала, как она шлепнулась на бок, обиженно повернувшись ко мне спиной, а потом услышала, как кровать затряслась от злых всхлипов ярости, приглушенных потной подушкой.