Ян не разочаровал меня и на этот раз, и я снова убедилась, что по нему можно было смело сверять часы. Мы обнялись в прихожей, обменялись долгим поцелуем и, пока Агапов разувался, я определила на вешалку его куртку и жестом поманила гостя на кухню, где собиралась предоставить ему честь торжественно открыть запотевшую бутылку шампанского, но к моему изумлению Ян отрицательно помотал головой, взъерошил ладонью примятые вязаной шапочкой волосы и рассеянно опустился на стул. На лице «Хитмена» красноречиво желтели не успевшие до конца рассосаться гематомы и рассеянно блуждало задумчивое выражение, и мне невольно показалось, что ноги занесли его ко мне на чистом автопилоте, и теперь он с трудом собирается с мыслями в попытке сообразить, с какой целью я развернула перед ним «скатерть-самобранку».
Шампанское откроем? осторожно потормошила Агапова за плечо я, но он так красноречиво скривился от боли, что я резко отдернула руку, присела рядом и, пристально вглядываясь в усталые, потухшие глаза, спросила, у тебя всё нормально?
А ты как думаешь? адресовал мне встречный вопрос Ян, и к своему стыду я не сразу нашлась с ответом, а когда уже открыла рот, чтобы выдать порцию банальностей, Агапов мягко приложил палец к моим губам, не надо, Мика, я здесь не для того, чтобы ты меня пожалела. Я не нуждаюсь в сочувствии, тем более, что бой с Эль Гато я выиграл, и весь мир это видел.
Но выиграл не настолько убедительно, чтобы твое преимущество на ринге не оставило судьям ни единого шанса объявить ничью, и это тебя угнетает! резюмировала я, ты должен был побеждать Рамиреса нокаутом, тогда бы никто не смог подтасовать результаты поединка, но всё пошло не по плану. Могу я спросить почему так случилось, или лучше мы не будет касаться этой темы и наконец приступим к ужину, пока он совсем не остыл?
А я смотрю, ты держишь руку на пульсе, хмуро усмехнулся «Хитмен», явно не ожидавший, что я ни с того, и с сего начну сыпать аналитическими выкладками, и я уже вознамерилась было извиниться за вопиющую беспардонность, как мой гость вдруг вскинул голову и с отчетливо читаемым замешательством вполголоса произнес, мне и правда надо с кем-то поговорить, и, похоже я напрасно, не рассматривал тебя в качестве подходящего собеседника. Но захочешь ли ты меня слушать или, как обычно, просто поможешь мне снять напряжение?
ГЛАВА XVIII
В какой-то момент я внезапно осознала, до какой степени нелепо сейчас выглядят мои голые ноги, выпрыгивающая из глубокого декольте грудь и просвечивающие сквозь ажурную сетку гипюра трусики, после чего меня обуяло непреодолимое желание сменить чересчур фривольный наряд на что-нибудь более пристойное. Я инстинктивно одернула распахнувшийся уже до полного неприличия пеньюар, отбросила с лица специальное накрученные перед свиданием «голливудские локоны» и, всем своим резко посерьезневшим видом дав Агапову почувствовать, что культурно-развлекательная программа временно откладывается, полностью обратилась в слух. Ян понимающе усмехнулся и неожиданно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. Мимолетное прикосновение вышло у него настолько естественным и трогательным, что у меня предательски екнуло сердце, а это уже был чрезвычайно плохой симптом. Однажды я строжайшим образом запретила себе ставить знак равенства между физическим влечением и духовной близостью, и за долгие годы в статусе свободной женщины я не могла припомнить ни одного эпизода, когда бы это правило было нарушено.
На самого деле ситуация, по всем признакам, складывалась довольно неординарная. Создавая свой собственный кодекс взаимодействия с мужчинами, я опиралась исключительно на горький опыт прошлого, но судьба, увы не наделила меня даром провидения, и непредсказуемое появление в моей жизни легендарного чемпиона великолепно вписывалось в критерии форс-мажоров. Наверное, мне просто необходимо было твердо уяснить для себя, что «Хитмен» это «Хитмен» и причесывать его под одну гребенку с предшественниками явно не следует, а значит, определенных привилегий мой звездный гость несомненно достоин, и ничто не мешает мне с чистой совестью пойти на «послабление режима».
По губам Агапова скользнула легкая улыбка: по-моему, он догадался, как сложно мне даются всякого рода «телячьи нежности», и в его темно-карих, почти черных глазах я заметила искреннюю благодарность. Похоже, Ян был признателен мне даже не столько за готовность выслушать, сколько за то, что я не отстранилась в ответ на прикосновение его руки, и я снова испугалась за целостность своей доныне непрошибаемой брони. Впрочем, чему я, в сущности, удивлялась до недавних дней «Хитмен» тоже считался неуязвимым для соперников по рингу, так что, как говорится, селяви.