Не-не-нет. Я Не знаю, с трудом выдавила Соня, не в силах оторвать взгляд от картины, с которой теперь смотрело весёлое личико.
Что же, вернёмся к другим картинам, объявила Ирина Сергеевна.
И класс двинулся за ней.
Соня немного задержалась. Ещё раз отодвинула кружевной полог, внимательно взглянула на Атлантиду. Картина по-прежнему показывала выхваченный из жизни застывший фрагмент развевающееся платье, золотые локоны, смеющееся лицо
«Хм Показалось», успокоилась Соня и кинулась догонять одноклассников.
Из-под чёрной накидки сверкнули ей вслед холодным светом зелёные глаза.
Глава 3
И грянул выстрел
Экскурсия продолжалась.
4 «А» прошёл второй этаж, побывав во всех залах, и поднимался уже на третий, когда Соне всё-таки удалось протиснуться к Ирине Сергеевне. «Хоть в чём-то сегодня повезло», девочка иронично улыбнулась.
Вот и третий этаж. В первом зале были уже не картины, а полки с куклами.
Игрушки Атлантиды, пояснила экскурсовод. Андрей Андреевич подумал, что несправедливо будет, если куклы девочки, которая так много значила для талантливого художника, останутся пылиться в каком-нибудь чулане. Он вообще относится к портрету Атлантиды, как к живой девочке, в этом Андрей Андреевич сам не раз признавался. Это звучит несколько странно, однако на самом деле директору просто жаль погибшего ребёнка, он любит детей.
Что поделать? Сбрендил, услышала Соня за спиной и оглянулась.
Это был незнакомый мальчик друг Ромы, которого тот притащил с собой.
Почему сбрендил? вступилась она в защиту директора. Тебе же сказали, он детей любит, и ему жаль Атлантиду.
Ой-вой-вой, стал кривляться мальчик, защитница нашлась. Какой нормальный человек будет относиться к неодушевлённой вещи, как к живому существу? Рома, это у вас умственно отсталая, или как?
Рома прыснул в кулак, но вслух сказал:
Владик, зачем ты так? Лучше не лезь, а то получишь в глаз.
О кого? От неё? Я?
Да. Ну, в крайнем случае, от её старших друзей.
Друзей? с сомнением изрёк Владик. С чего ты взял?
Да уж знаю. Сам получал, неохотно пояснил Рома.
В глаз?
Не. По затылку. От рыжей фурии. А она, между прочим, лет на пять старше.
Алиев, тише! шикнула на него Марья Ивановна.
Кукольный зал кончился. В следующем зале кукол больше не было, но не было и картин. Зал был пуст. Вся левая его сторона, наверное, была окном, потому что стену целиком, от потолка до пола, закрывали плотно задвинутые шторы.
А сейчас прошу отойти на середину зала, попросила Ирина Сергеевна.
4 «А» с родителями, учительницей и присоседившимися к ребятам другими посетителями музея повиновались, недоумённо переглядываясь и вертя головами по сторонам.
Сейчас вы увидите одну из самых больших картин в творчестве Звездочеева, торжественно объявила тем временем экскурсовод. Эта картина лучшее творение Глеба Юрьевича. Наряду, разумеется, с «Атлантидой». Итак, внимание, перед вами
Она взялась за свисавший с карниза шнурок
картина «Полуночный мир Мечты»!
И дёрнула за шнур.
Шторы разъехались, по залу прокатился восхищённый вздох. Картина была огромна занимала всю стену 80-меторового зала, и действительно, хороша. На первый взгляд на ней всё было просто: обычная полночная дорога, освещённая фонарями и обрамлённая по обеим сторонам деревьями. Но приглядевшись, Соня стала замечать светлячков, мелькающих меж деревьев. Через минуту поняла, что это не светлячки, а феечки. Луну на миг перекрыла тёмная фигура и быстро заскользила дальше, выхватываемая из темноты светом фонарей. Да это же Баба Яга на метле! В лунной дорожке пруда, вырытого недалеко от дороги, мелькнул большой рыбий хвост, потом высунулась длинноволосая девичья голова
Эту картину Глеб Юрьевич начал рисовать ещё в детстве, пояснила Ирина Сергеевна, довольная реакцией экскурсантов. С годами картина становилась всё полнее и насыщеннее, сюжет обретал всё новые детали. Исследователям удалось найти дневник художника, в котором он описывал все метаморфозы, происходившие на этом холсте с годами. Глеб Юрьевич сам
Не понимая, почему экскурсовод умолкла, Соня, взглянула на Ирину Сергеевну, с которой теперь стояла совсем рядом. То, что она увидела, её потрясло. Женщина застыла, вдохновенным взглядом взирая на картину, застыл взмах её руки, застыло движение губ, с которых вот-вот готовы были сорваться слова, застыли внимавшие ей экскурсанты