Книга повествовала о женщине, родившей внебрачную дочь и вынужденную воспитывать ее в одиночку. Ей пришлось столкнуться с трудностями самого разного характера. Она прошла сквозь осуждение со стороны родных и близких, сразилась с невозможностью совмещения работы с воспитанием ребенка, погрузилась в материальную нестабильность и испытала на себе многие другие неприятности.
Да, эта история произошла во времена, когда люди до последнего не знали, кто у них родится сын или дочь. Весть о поле ребенка сообщали доктора уже после рождения. Никаких процедур по отмене гендерной идентификации, никакого УЗИ, только неопределенность, интуиция и набор ненадежных примет.
Разумеется, весь сюжет со всеми его деталями и оттенками не мог раскрыться за несколько страниц, а Гарри пока прочитал всего две. Да и что скрывать, сюжет Гарри почти не заинтересовал, как и стилистическая манера письма, а вот эмоции женщины, от лица которой велось повествование, внимание привлекли.
Женщина радовалась тому, что у нее родилась дочь, и отдавалась своему счастью целиком и полностью. Автор не оставлял в этом никаких сомнений, но вопросы в голове Гарри появлялись один за одним. К примеру, как вела бы себя женщина, если бы у нее родился сын? Испытывала бы она аналогичные эмоции или какие-то другие? Увы, писатель не думал отвечать на такие вопросы, в своем творении он стремился к совершенно другим ответам.
«С первых секунд ее жизни я знала, какой хочу видеть ее в будущем, говорилось в книге. Сильной, успешной, независимой».
Эти слова сразу же поставили Гарри в тупик. А если она, дочь, захочет быть простой домохозяйкой, которая каждый день ждет мужа домой с работы? Или решит пойти не в бизнес, а по творческому пути?
Гарри снова нахмурился. Он вспомнил, как его родители мечтали о том, что он вырастет, выберет пол по своему усмотрению, а потом поступит на государственную службу. Именно мечтали, ведь навязывать детям свое мнение родителям строго запрещалось. На воплощение своих желаний у них были собственные жизни.
Просто родителям Гарри очень не хотелось, чтобы их ребенок уходил в коммерцию. Причины на то находились, как положено, весьма условные и субъективные. Гарри никогда не реагировал на желания родителей агрессивно и не проявлял недовольства. Он уважал желания родителей, но в конце концов ушел в мир частного бизнеса и ничуть не жалел о своем выборе.
Его жизнь его полностью устраивала. Пусть в ней находилось место для мелких бед вроде надоедающих проблем на работе или утомительных вечеров со слишком веселыми друзьями, но с такими неприятностями Гарри обычно справлялся, если не сразу, то со временем.
Родители с годами примирились с решением сына и научились радоваться тому, что он счастлив. А может, они научились делать вид, что радуются. Как бы то ни было, родители Гарри прекрасно справлялись с той данностью, что сын пошел своим путем.
Только сейчас Гарри никуда не шел. Он продолжал читать, и каждая строчка вызывала у него непривычно противоречивые чувства. Он прекрасно понимал, что главная героиня желает дочери лучшего, но это лучшее она выбирает за нее, предопределяет ее жизненный путь. И, что особенно удивляло Гарри, героиню совсем не смущает ее поведение.
На десятой странице Гарри буквально силой заставил себя оторвать взгляд от книги, захлопнуть ее и вернуть обратно к ее товарищам в стопку.
В голове Нельсона одни мысли сменяли другие. Иногда мысли переплетались, иногда мешали друг другу. Такое бестолковое положение вещей в собственной голове Гарри недолюбливал, но теперь, несмотря на бесконечный и несформированный в окончательное мнение поток сознания, Гарри неожиданно осознал очевидное. Все то время, что он читал книгу, он не думал о работе. Совсем. Он даже не помнил, что находится в офисе.
Требовалось быстро вернуться к реальности. Гарри не думал, что сможет погрузиться в какой-то другой мир мир, созданный автором книги, но все происходящее с Гарри указывало на то, что именно погружение в книгу с ним и происходило. Допустить подобное Гарри не имел права, ведь его ждали дела.
Гарри приступил к действиям. Резким движением он придвинул к себе клавиатуру, выпрямился и положил пальцы на клавиши, словно он был не офисным работником, а пианистом, которому предстояло отыграть концерт.
Пальцы печатали практически сами. Вдохновение пришло так неожиданно, что Гарри опасался упустить его. Гарри почти не моргал. Главное довести идею до конца, не потерять ее.