А где его взять, это имя?
Да я тебе его прямо сейчас дам, произнёс Икар, слегка насупившись. Неповторимый звук твоей отрыжки будет твоим именем, будешь «Пу».
Пу? Здорово, я Пу, спасибо огромное.
Запомни хорошенько своё имя. Икар встал, намереваясь зайти в соту за наполненным тазиком и отнести к горе. Пу, хочешь, пошли со мной на Пир.
После такой плотной кормёжки мальчик с радостью согласился составить ему компанию. Они взяли по горшочку настойки и двинулись в путь. Икар рассказывал свою незабываемую и любимую историю о том случае, когда советник Краст молча и благородно наполнил его вместо того, чтобы устно ответить. Они останавливались, чтобы посопереживать, внимательно посмотреть, как совокупляются счастливые люди. В финале они лежали все вместе в обнимку и просто молчали. Они заворачивали в домики и поливали Уриной из своих переполненных утроб радушных жильцов, а те, в свою очередь, подливали им в горшочки самую забористую настойку.
Пу поведал Икару, как он беспечно рос у подножия горы и несколько раз чуть не утонул в озере, когда перелазил через ограду. Его спасали добрые люди, они же научили его держаться на жидкости. Пу признался, что важнейшее в плавании это постоянно оставаться наполненным воздухом, тогда ты никогда не начнёшь погружаться на дно. Главным желанием карапуза было, конечно же, как можно раньше начать ублажать девочек и сразу же после этого освобождаться им в рот и на лица так же, как поступали его взрослые товарищи. Икар приободрял юнца и полностью поддерживал все его устремления, давая подсказки по тому или иному вопросу.
IV
Обитатели Копрограда никогда не взирали ввысь, потому что там была всего лишь непроглядная темень. Но всё круто изменилось. Далеко-далеко в вышине спонтанно возникло маленькое мерцающее пятнышко, которое медленно, но верно увеличивалось в габаритах. Поначалу люди подолгу зависали на этом анормальном явлении, строя нелепые предположения. Но как и ожидалось, всем это вскоре наскучило, ибо пока ты стоишь и глазеешь наверх, в этот же самый момент твой товарищ рядом ублажает шикарную девушку. Затхлый воздух делался теплее, и в нём начали появляться какие-то новые еле уловимые запахи. Пламя костров, которые неизменно взметались вверх изредка стали пригибаться под действием неведомой силы.
Аэлита разрешалась от бремени у берега озера. Икар услышал её пронзительный крик и, безошибочно узнав его, побежал с Пу на источник звука. Она всегда испускала такой ор, когда после продолжительных уговоров с её стороны Икар неохотно соглашался ублажить её в анус. Тогда она горланила не от боли, а от ошеломляющих ощущений в своём нежном и чувствительном заднем проходе.
Но в этот раз кровь струилась ручьём. Это означало, что тот, кто её источает, чувствует глодающую боль, и это разрывало сердца рядом стоя́щим. Боль была недопустима. Икар активно пытался приуменьшить её, ласково заключая в объятия и шепча Аэлите на у́шко приятные словосочетания. В конце концов он сознательно пошёл на радикальный способ, который, как ни странно, сработал. Он попросил обхватить губами его пенис и крепко удерживать. Сквозь лютую боль она сделала всё, как он сказал и в мгновение ока почувствовала себя лучше, так как член во рту всегда отвлекает и переводит внимание с любой болезненной и неразрешимой проблемы. У всех, кто стоял вблизи и лицезрел процесс деторождения, навернулись горючие слёзы. Через кое-какое время малюсенький человечек бойко шевелил конечностями, и слёзы горести сменились на слёзы радости.
Кто тут у нас зародился? негромко произнёс Икар присев, Пу, иди посмотри поближе. Карапуз неуверенно подошёл к малютке и присел рядом. Только не опорожнись и не освободись на него, а то помрёт от передозировки в худшем случае или приключится болючий поносик в лучшем. Ему рано всё это потреблять. Успеет ещё.
Икар, а почему у него такая белая кожа? Почему?
А это он ещё не напитался Пищей-то нашей любимой.
Беленький какой. Пу дотронулся до него пальцем и оставил после себя крохотный коричневый отпечаток.
Вдруг ребёнок заплакал. Это было запредельно громко и невыносимо пронзительно. Не в силах терпеть издаваемые звуки, все наблюдатели резко развернулись и пошли по своим дорогам, ведущим в никуда. Аэлита осталась лежать одна с орущим младенцем между ног, и кровь растекалась под ними. Только Пу и Икар ещё продолжали стоять рядом, закрыв ладонями уши.