20
И вот еще что: в древнейшей античности цивилизованные люди, прекрасно могли, живя в атмосфере сытой праздности, беспринципно выдавливать последние соки из бедноты, обирая ее при этом до самой последней нитки, нисколько не принимая в расчет абсолютно никаких, совсем безо всякого толка разве что как есть зазря нелепо умствующих возражений
Поскольку доподлинно возвышенная культура это отнюдь не славно кем-либо до чего ведь сладко обустроенный быт, а, куда вернее, исключительно так внутреннее чувство прекрасного, и безупречно во всем более чем беспредельно высокого
Многие садисты, изуверы и мракобесы сколь же ласково и слащаво умели довольно-таки малой, но действительно светлой стороной их души во всем и вправду более чем безгрешно предаваться сущему блаженству, благостно «вдыхая аромат» набегающих волн классической музыки.
Они, кстати, очень даже тонко порою умели ценить высокую поэзию, поскольку для того чтобы духовно развиваться, дабы на редкость уж радостно внимать каким угодно видам искусства, вовсе-то не потребуется ни свербящей внутри, а иногда и кровоточащей совести, ни досконально выверенной в больших и самоуглубленных раздумьях настоящей, а не фарисейской морали
Поскольку для чего-либо подобного только и всего, что и впрямь действительно затем понадобится так это одно то поистине уж вполне того стоящее интеллектуальное развитие, которое, между прочим, прекрасно может быть всецело и до конца сколь еще невозмутимо односторонним.
21
Ну а во имя истинно на редкость весьма же полноценно достойного улучшения всей человеческой личности, а не одного того донельзя ведь беспочвенно надуманного и форсированного преобразования всякого, того довольно-то пока весьма скудного знаниями интеллекта; в некое новое его качество надо было менять никак не историю, а затхло-собственническую психологию серых масс.
Однако подобного рода замшело-обывательское мышление крайне так во всем сколь еще весьма уж незатейливо никак неповоротливо, а потому и действительно во всем разумно его изменить будет возможно лишь в течение долгих тысячелетий самого планомерного и полностью взвешенно-продуманного и вполне до конца благоразумного развития.
Да и вообще заниматься чем-либо подобным надо бы, никак вовсе при этом, не опасаясь испачкать свои нежные руки, а только лишь душу держа от всего этого процесса как-то по возможности совершенно так в стороне.
22
Ну а за счет чьей-либо чисто внутренней отстраненности буквально от любой сколь отвратной черной копоти реалий всей той широкой общественной жизни, да и весьма воинственно нигилистического переосмысления всех фактов существования вселенной и людей в ней и возникла затем новая каста самодовольных жрецов, так и сгрудившихся вокруг очага «великих» научных знаний.
И вот отныне тот холодный, расчетливый и самодовольный ум и стал признаком высшей категории людей вершителей больших и славных дел.
И эта страшно всегда занятая, деловая, холодная, да и вполне равнодушная ко всему на свете мудрость сегодня и стала главной добродетелью всякого большого и трезвомыслящего рассудка.
А между тем абсолютно любая деятельность во благо всего этого мира непременно еще должна быть исключительно многовековой, а нисколько не той, до чего же немыслимо вот резво и искрометно сиюминутной.
Да только люди, видящие перед собой скатерть-самобранку даров природы, мыслят обо всем этом именно что вовсе-то на редкость совсем иначе.
23
А ведь явное и несомненное отсутствие всяческого здравого гуманизма по отношению ко всему живому обязательно еще вскоре обернется тем самым и впрямь-то ослепительно ярким зеркальным отражением так и, ударив при этом прямо в глаза всему тому, и по сей день никак не в меру чрезвычайно беспечному роду людскому.
Да и внутри всего того ныне существующего человеческого сообщества как есть явно этак исключительно же неотъемлемо необходима именно та истинно праведная терпимость, да и нацеленное разумом, а никак не обворожительно светлыми чувствами более чем ярое устремление всячески еще проникновенно попытаться понять буквально каждого ближнего своего.
И эта разве что на редкость уж полноценно созидательная, а не та вдумчиво-самосозерцательная мораль и есть наиболее главное вместилище широкого общественного разума.
Причем действительно стояще созидать она способна, разве что лишь весьма тщательно при всем том, освящая наиболее темные углы всей этой нашей достаточно и впрямь вовсе, этак как есть совсем же немыслимо гиблой современности.