Как и предполагалось, ни один из ящиков не был заперт. Но открытие первого же показало, что далеко не во всём целителю свойственно поддерживать тот идеальный порядок, что на первый взгляд царил в его кабинете всюду. Здесь в отличие от ровных книжных полок и рядов со всевозможными снадобьями всё было в кучу. Какие-то скрепки, карандаши, листки, исписанные кривоватым почерком совершенно не таким, каким чародей подписывал свои зелья. И в них тоже ничего стоящего.
Даже дневник Абедия небольшая книжица в гладком кожанном переплёте, обнаруженная девушкой в глубине третьего ящика на деле оказался пустышкой. Нет, здесь было много чего: записи каких-то рецептов, личные мысли мага, рассуждения на тему лечения некоего синдрома «Карнопсиса», но совершенно ничего о том, что её интересовало.
Выходит, кабинет целителя отпадает. Но не может же быть, чтобы в его огромном доме не было ни единой записи о Предначальных камнях о которых сам Абедий знал очень даже немало. Следовательно, нужно продолжать поиски. Помнится, где-то здесь была ещё и библиотека. Возможно, необходимая книга отыщется там
Дверь приоткрылась. Учитывая непроглядную темень в коридоре, было сложно сказать, произошло ли это по чьей-то воле, или же это лишь случайный сквознячок распахнул створку. Однако, не имея никакого желания рисковать, девушка тут же отошла от льющегося из окна света и застыла в углу возле книжного шкафа, где её силуэт надёжно укрыла тень.
Звук одиночного шага со стороны двери показал, что это всё-таки была не случайность. Руки привычно легли на рукояти катан, готовых броситься в бой в любую секунду. Сама Сатана затаила дыхание, ожидая, пока скрытый сумраком человек вступит во свет
Ты припозднилась, осудительно покачал головой Абедий и как ни в чём не бывало подошёл к столу.
Упавший на лицо чародея свет позволил определить, что это был действительно он. Сейчас целитель выглядел ещё непригляднее, чем в их первую встречу хотя, казалось бы, куда уж хуже? Но, похоже, не только совершенство не имеет себе предела
Его приплюснутое снизу лицо заметно осунулось, щёки вытянулись, словно потеряв под собой какую-либо опору, крупный же и без того нос, напротив, стал ещё громаднее, с лёгкостью скрывая добрую половину физиономии мага. Складывалось такое впечатление, что Абедий сильно болен или же это долгие годы жизни, наконец, дают о себе знать? Хотя может всему виною этот неясный свет? Подобное освещение и красивые-то вещи порой превращает в жутковатые чего уж говорить о старике, что и в обычное время не отличался особой привлекательностью
Как бы то ни было, похудание, похоже, сказалось лишь на лице чародея, в то время как его тело, напротив, лишь прибавило в своих объёмах. Хорошо хоть одет он в этот раз был не в какие-то тряпки, а в довольно-таки уютный домашний халатик, разукрашенный узором из цветов. Хоть какое-то сходство с человеком
Что поделать, днём тут у вас как-то людно, ответила Сатана, выходя из своего укрытия.
Я имею ввиду не время суток, покачал головой целитель, А три недели, в течение которых от тебя не было вестей Я уж думал, что ничего не вышло Но вижу, ты справилась.
Не совсем, отозвалась она, прислонившись спиною к подоконнику, Грегор погиб.
Соболезную очень большая утрата
Да, кивнула она, Если, конечно, вы не знали, что всё так и будет.
Абедий глубоко вздохнул и, пододвинув к себе один из стоящих здесь стульев, грузно увалился на него. Лицо чародея вдруг стало ещё бледнее. Глаза же наполнила какая-то серая поволока.
Что сказать? он поёрзал, пытаясь усесться удобнее, однако сидалище явно не подходило для его комплекции, Думаю, я допускал вероятность такого исхода
Вы думаете?
Да, покивал маг, Это объясняет все те вопросы, которые Грегор мне задавал, прежде чем вы уехали О демонах О возможности принять чужие грехи
И вы мне ничего не сказали?
А что бы это дало? Вы бы поменялись с ним местами? Но тогда бы и он, скорее всего не выжил целитель грустно усмехнулся, Извини, но, боюсь, твой друг не обладал теми боевыми качествами, что помогли бы ему одолеть демона Да и кто знает, чего учинила бы та сущность, завладей она твоей силой?
И вы решили действовать по принципу меньшего зла
Не вини меня, вновь вздохнул он, Я всего лишь старик-отшельник, что посвятил остаток своих лет помощи тем, кого действительно можно спасти