«Хорошо-то как. Солнце. Небо. Жизнь. Сейчас встану, пойду на кухню. Сделаю себе ароматного черного кофе с топленым молоком Нет, сначала киви, тоненькими пластиночками веером на тарелочке, посыпанные сахарком, сверху веерочек яблочек, и по ним узорчатый слой белой сметанной помадки. Хрустящие подушечки из пшеничных отрубей с корицей и клюквой. А уж потом кофе с молоком и с маковыми и изюмными сухариками. Полный кайф!»
Я засмеялась почти вслух над собой так живо и натурально нарисовала себе всю эту картинку: тут же почувствовала и вкус яблок, и киви с сахарком, и хруст таящих во рту подушечек из отрубей легко вдохнула аромат дымящегося черного кофе.
Нелепо и смешно мне было наблюдать за собственными желаниями желаниями моего тела.
«Надо же, до чего я дошла есть не хочу, одно удовольствие получать хочу».
Я подумала так и поняла, что и в самом деле, есть давно уже не хочу ради «поесть», а вот получить удовольствие это совсем другое дело. Я услышала саму себя, каким тоном произнесла эту последнюю фразу и осознала вдруг, что это голос и интонация моего сына, который очень хорошо пересказывал в детстве, да и сейчас мог это сделать, мультфильм про медвежат, подражая интонациям героя, и особенно эту самую фразу:
Ну, если бу-у-угэый тогда совсем другое дело.
Он всегда это делал с удовольствием и сам при этом весело смеялся: сразу было видно, как ему нравятся герои этого мультфильма.
Я тоже засмеялась, теперь уже вслух и громко. Сколько замечательного всего было в моей жизни. Дети, семья, любимая работа. Дорогие сердцу друзья. Музыка. Песни за столом. Стихи. Любовь. Да, много любви. Рыцари мальчики, парни и мужчины. И задушевные подруги-девочки, девушки, женщины. Сколько успехов и побед! И все это уже позади. И не жаль.
А сейчас идет совершенно другая её жизнь. Такая интересная и наполненная! Внутренними желаниями, поиском. Победами и не победами, но не поражениями. И снова поиском, и снова Да.
Повторять прошлое она совсем не хотела. Даже в улучшенном варианте. Все должно быть новым, совсем новым, другим. И её сегодняшнее таково и есть. А поменялось что? Только она сама.
Вспомнился сон. Смешно. Какие-то старухи. Девы. Гороскопы.
«Да, всё правильно изменилась только я сама. Вот такие вот дела, Мира Владимировна. Да, такие вот дела Ну, вставай же, лежебока, вставай. Иди, получай удовольствие!»
И она легко встала и пошла на кухню, и сделала так, как хотела: киви, яблоки, кофе, молоко. Удовольствие.
А за окном сияло холодное, но от этого совсем не менее желанное, солнечное солнце, ярко-белые в черную крапинку стволы берез раскачивали тонкими голыми ветками, напевая свою песенку, и окна домов напротив весело блестели стеклами.
Она сидела за своим любимым круглым столом, в комнате витал тонкий аромат яблок, киви и кофе, и всё в её мире было спокойно и желанно. Там был покой. Там жила Любовь. Большая любовь. И к себе. Тоже.
07 января 200307 января 2019Санкт-Петербург.История Баси
Не было ни грома он уже отгремел, ни молний они уже отсверкали.
Просто лил дождь.
Из серого, мрачным-мрачного неба, с гулким шумом по кронам деревьев, и на асфальт c искромётно лопающимися бульками изливались на всё сущее потоки воды. Дождь шёл ровненький-ровненький, не косой, и не с запахом, а шёл он строго перпендикулярно к поверхности земли, которая мгновенно на моих глазах взбухала от обилия влаги.
Ненастье налетело так внезапно, гром и молния возникли так сразу близко прямо над головами прохожих, что никто из них не успел даже зонтик открыть или выбрать дерево пораскидистей, чтобы укрыться от мгновенно, вслед за прогремевшим громом и сверкнувшей молнией, хлынувшего грозного, бьющего наотмашь, но теплого июльского ливня.
Незадолго до этого, я, устав от своего цоканья по клавиатуре компьютера в попытке хотя бы что-то выудить из запасов творческого вдохновения, подошла к окну своей съёмной квартиры на втором этаже, и бездумно уставилась на пышную зелень кудрявой берёзки за окном, дабы глаза мои на ней отдохнули. Потом взгляд мой, так же бездумно, опустился на зелёную траву во дворе и оживился, то есть я оживилась, заметив чёрную, с лоснившейся на солнце шерстью, дородную таксу. Именно дородную, потому что туловище у неё было и так приземистым из-за коротких, как у всех такс, ножек, но помимо этого ещё и плотным, а проще говоря, хорошо упитанным: на фоне небольшой головки, увеличенная от хорошего питания средняя и задняя часть её туловища выглядели очень внушительно! Брюшко её почти касалось травы, чуть приминавшейся под смешными кривенькими (от природы!) её ножками. Такса вышагивала не торопясь, чуть переваливаясь, видимо, и привыкнув никуда не торопиться. Рядом с ней, так же неспешно, шла сухонькая пожилая женщина, изредка любовно, с ласковой улыбкой обращая свой взгляд на собачку. Они шли в одном темпе.