У адвокатов, которых я там увидел, с тем, который защищал меня в пятнадцать лет, общего было столько же, сколько у огня из автоматического оружия с громкими звуками, издаваемыми в туалете. Хладнокровные, профессионалы до мозга костей, они настолько высоко поднялись по служебной лестнице, что, несмотря на военную форму, не подходили к настоящей перестрелке ближе чем на тысячу километров. Они акулами носились по холодному мраморному полу суда, решая единственную проблему: как провести чёткую линию между войной (массовым убийством людей, одетых в мундиры чужой армии), оправданными потерями (массовым убийством собственных солдат с существенной выгодой) и преступной неосторожностью (массовым убийством собственных солдат без ощутимой пользы). Я просидел в зале суда три недели, слушая, как адвокаты перемешивают доводы и факты в салат, и с каждым часом различия, в начале судебного разбирательства казавшиеся чёткими и ясными, становились всё более размытыми. Наверное, это говорит о том, что акулы прекрасно знали своё дело.
После такого слушание простых уголовных дел стало облегчением.
Тебя что-то беспокоит? спросила Ортега, искоса взглянув на меня.
Она опустила воздушный аппарат без опознавательных знаков на морскую гальку перед стеклянным фасадом конторы Прендергаста Санчеса, адвоката.
Да так, просто задумался.
Попробуй принять холодный душ и выпить спиртного. Мне помогает.
Кивнув, я протянул крохотную металлическую капельку, которую катал пальцами.
Это законно?
Ортега отобрала капельку.
Более или менее. Впрочем, жаловаться всё равно никто не будет.
Замечательно. Теперь, для прикрытия, будет нужна твоя вступительная речь. Дальше я буду действовать сам. Ты говори, а я буду молча слушать. Начнём с этого.
Отлично. Кстати, Райкер был таким же. Никогда не произносил два слова, если достаточно одного. А с преступниками так вообще молча смотрел на них.
Что-то в духе Мики Нозавы, да?
Кого?
Не важно.
Ортега перевела двигатели на холостой ход, и грохот гальки о днище затих. Я потянулся в кресле и откинул люк со своей стороны. Выбравшись из машины, я увидел мускулистого верзилу, решительно спускающегося по деревянным ступеням к нам. Он был в перчатках; в кобуре под мышкой болтался пистолет, словно выставленный напоказ. Наверняка это не адвокат.
Спокойно, вдруг произнесла Ортега. Пока что мы действуем в рамках закона. Он нам ничего не сделает.
Спрыгнув с последней ступеньки, верзила мягко приземлился на пружинистые ноги. Ортега показала ему полицейский значок. Лицо верзилы вытянулось от разочарования.
Полиция Бей-Сити. Мы хотим встретиться с Резерфордом.
Машину здесь ставить запрещено.
А я уже поставила, спокойно ответила Ортега. Не будем заставлять мистера Резерфорда ждать.
Наступило натянутое молчание, но она правильно оценила верзилу. Недовольно пробурчав что-то под нос, он указал на лестницу и последовал за нами, держась на почтительном расстоянии. Взбираться пришлось довольно высоко, и я с удовлетворением отметил, что Ортега, в отличие от меня, запыхалась. Мы пересекли скромную веранду, отделанную деревом той же породы, что и лестница, и прошли через стеклянные раздвижные двери в приёмную, обставленную, как гостиная. На полу лежали ковры, расшитые теми же узорами, что и моя куртка, а на стенах висели картины эмфатистов. Для посетителей стояло пять кресел.
Чем могу вам помочь?
А вот это уже адвокат, никаких сомнений. В приёмную вошла ухоженная блондинка в свободной юбке и жакете, вальяжно засунув руки в карманы.
Полиция Бей-Сити. Где Резерфорд?
Женщина бросила взгляд на нашего сопровождающего и, получив подтверждающий кивок, не стала требовать удостоверений.
Боюсь, Кийт в настоящий момент занят. Он на виртуальной связи с Нью-Йорком.
Что ж, придется его побеспокоить, с обманчивой мягкостью произнесла Ортега. Передайте, что с ним хочет встретиться детектив, арестовавший его клиента. Не сомневаюсь, он будет заинтересован.
Вероятно, вам придётся подождать.
Не придётся.
Женщины на мгновение скрестили взгляды; адвокат отвернулась первой. Она кивнула верзиле; тот с разочарованным видом вышел.
Я посмотрю, удастся ли мне что-либо сделать, ледяным тоном произнесла адвокат. Будьте любезны, подождите здесь.
Мы стали ждать. Ортега подошла к окну от потолка до пола и стала разглядывать пляж; я осмотрел картины. Среди них оказались весьма неплохие. Нас обоих, в разное время и в разных местах, научили, как вести себя там, где есть системы наблюдения. Поэтому за те десять минут, пока Резерфорда извлекали из кабинета виртуальной связи, мы не обмолвились ни словом.