Они живут здесь сотни лет и не говорят с нами о своих делах, только о том, что у них свое предназначение, а у нас свое. Мы им помогаем, выращиваем овощи и фрукты, ухаживаем за скотиной. Потом раз в неделю приносим еду в храм. Каждый день проводим совместные трапезы, обедаем. Они щедро платят за работу, поэтому живется не плохо, многие ни в чем не нуждаются. Приезжал как-то путник, он рассказывал нам о других городах. Говорил, что люди там сильно голодают и умирают от страшных болезней.
Там, откуда я, так и есть. Наверное, где-то лучше, где-то хуже.
А кто вы? Жрецы не сказали, но видимо они находят вас нужной, раз позволили остаться.
Сама не знаю.
Главный жрец ничего не делает просто так, мы молчали несколько минут, я задумалась, действительно, чего они хотят от меня?
У вас очень красивые и мягкие волосы, сказала Корнелия, а белые пряди придают загадочность.
Я дернулась.
Что? Какие белые пряди?
Ну, вот же, не понимая моей реакции, сказала девушка,
Дай зеркало, хочу посмотреть.
Она подбежала к тому углу, в котором сидела, когда я застала ее, сдернула полотно со стены, под ним было зеркало во весь рост. Я шагнула через борт бадьи, с тела стекала вода, из зеркальной глади на меня смотрела девушка с черными волосами, разбавленными серебряными локонами, темные глаза ее, казалось стали еще больше, из-за исхудавшего лица, прямой нос заострился. Вид был не самым свежим, из-за болезни, но все же это была я.
Закончив разглядывать себя в зеркале, я вернулась в ванну, нужно было основательно подойти к восстановлению своих сил, свежести лица и здорового тела.
Погреюсь, когда еще представится такая возможность, я грустно улыбнулась, Корнелия ответила мне тем же.
У меня есть для вас послание от главного жреца, Форгас будет вас ждать в главном обеденном зале. Оставлю для вас кое-какую одежду, а то ваша совсем истрепалась, а теперь, извините, мне надо исполнить еще несколько поручений, поклонилась и убежала.
Уходить я не спешила, сидела в воде, до тех пор, пока она сохраняла тепло, потом надела предоставленную мне рубаху неопределенного цвета, то ли серая, то ли зеленоватая. Заправила ее в черные тканевые брюки на шнурке, натянула сапоги, которые были чуть велики, но ходить можно. Сверху накинула балахон, потому что все это смотрелось удручающе. Моих охранников не было, и это не могло не радовать. Вышагивая, по уже знакомому коридору, за одной из дверей я услышала разговор, сначала хотела пройти мимо, потому что подслушивать чужие разговоры неприлично, но услышала, что речь идет обо мне и не удержалась, остановилась и прислушалась.
Мне не нравится, что девка живет среди нас, почему ее не отправили, как и всех в лечебницу?
Форгас приказал, я тут бессилен.
Плевать, женщине тут не место.
Он говорит девчонка особенная.
Да ничего в ней нет, жрец спятил, сколько ему? Триста лет? Стало скучно, и он решился обзавестись зверушкой. В любом случае, просто следи за ними обоими, и обо всем докладывай мне. Важна любая его оплошность, пора сместить полоумного старика.
Голоса стихли, и послышались шаги, приближающиеся к двери.
Я тихо отошла подальше, прижалась к стене и перестала дышать. Жрецы вышли, лица их закрывали маски, поэтому узнать их было невозможно. В коридоре было темно, и они меня не заметили, когда ушли я облегченно выдохнула. Вот, оказывается, никто не знает о причинах моего нахождения в этом обители, кроме главы, еще эти недоброжелатели нарисовались. Надо быть начеку и сообщить Форгасу о заговорщиках. Я дошла до конца коридора и вошла в большой зал. Форгас сидел на своем месте во главе стола, а рядом с ним стоял один из жрецов, они разговаривали. Мне не составило труда по голосу узнать одного из заговорщиков, даже разыскивать не пришлось). Главный жрец заметил меня, и оборвал разговор.
Я вижу, ты выглядишь отдохнувшей и чистой, в ответ я просто молча кивнула, хочу представить Моренса, он моя правая рука.
Из-за маски, такой же, как у Форгаса невозможно было увидеть его лицо, но я была уверена, что радости на нем не было, однако слова говорили об обратном.
Я рад принимать вас в нашей скромной обители.
Конечно, рад он, вот лицемер, знаю я все про тебя, но в ответ, я лишь улыбнулась, надеюсь, как можно правдоподобнее, доверенное лицо главного жреца не должно догадаться о моей неприязни к его персоне.