В часы полнолуния, когда Хаос нападает на мир, завёл, наверное, довольно часто рассказываемую им историю Дракон, и из его тона я понял, что он то ли часто проводит инструктажи, то ли вовсе читает лекции, Машины Творения отбирают от Хаоса то, из чего он состоит Тело Хаоса. При соприкосновении с Машинами Тело Хаоса превращается в Первородное вещество. Его отправляют к машине Первородного Огня, в домен Хозяина Гор, где создаётся черное вещество, то есть первооснова, всё, из чего состоит мир.
Странно, я чувствую нелогичность классификации: почему оно называется «черное вещество», а не «тело мира», например.
Потому что Тело Мира это черное и белое вещество. Разница в том, что черное вещество можно изменить второй раз и больше, а белое уже нет. Вдобавок, превратить черное в белое крайне непросто, есть специальный ритуал.
А что такое в таком случае «Сны»? вернулся я мысленно к моей дорогой Зиме. «Сны» это белое вещество? Неизменяемое? Я слышал несколько раз, что если Тени появились во Снах, значит, Зима разлюбила того, кого хранит там, почему такая однозначность? Это жестоко, так говорить.
Сны демона это не черное и не белое вещество, это нечто сакральное. Скорее, воплощённое в информации чувство демона, влияющее на внешний мир.
И какой самый расхожий пример тут обычно приводят? поинтересовался я.
Солнце, ответил мне Дракон, не раздумывая. Солнце это Сны Конструктора, его воплощенное желание создавать нечто такое, чего раньше не существовало, идти вперёд. Поэтому Тени не могут пожрать солнце, поэтому его свет яд для них.
Так значит, Сны Зимы это её любовь, воплощенная в снегу? тихо произнёс я. Я подумал в этот момент о снеге, об одиноком доме в искрящейся ледяной пустыне, о белой священной тишине и свете, трогательно спрятанном за толстыми стенами. Кристаллы печали танцуют в воздухе. Кристаллы печали и льда, бесконечных бесплодных поисков.
Если Тени смогли проникнуть туда, кот, мягко обратил моё внимание на логику мира Дракон, значит, Зима утратила то чувство, что отнимало её домен от мира, вот и всё. Сны Зимы стали просто системой озёр, а снег снегом. Выводы мастера Конструктора это не жестокость, а просто механика мира.
К этому времени мы выбрались из казавшихся мне бесконечными коридоров на одну из многих и многих террас Храма, откуда открывался прекрасный вид на Башню-из-Ветра-и-Пламени. Сама она, конечно, состояла не из огня, а из светлого камня, очень красивого, но на меня, механоида, башни как вид строений почему-то никогда не любившего, особенного впечатления так бы и не произвела, если не её навершие, которое было да кажется, сплетено из ветра и пламени. Эта глава, это переживание каплевидного купола представляло собой какое-то нереальное, состоящее из многих перекрученных между собой огненных струй. Оно мерцало в необычной, будто бы от танца, вдохновлённой динамике и бросало наверх, в темнеющие небеса, рыжее, словно косматая грива волшебного зверя, марево.
Дракон, что это такое? заворожено прошептал я.
Система отвода лишнего тепла. От Сияющего металла много его образуется, раньше там думали сделать баню, но потом решили использовать как дезинфектор для големов.
А на нём можно жечь карамельки? задал я следующий вопрос всё с тем же благоговейным восторженным придыханием, и Дракон сделал движение, чтобы на меня посмотреть и чуть не стряхнул с себя этим. Вообще-то, я сам не знаю, почему так спросил, наверное, от голода, но именно жженая карамель представлялась для меня в этот момент каким-то ультимативным венцом всего самого лучшего и красивого, что только может существовать на черной земле (и белой).
Ничего мне не ответив, голем расправил крылья и взлетел, что немного вернуло меня в реальность. Для меня это было первым осмысленным полётом и поначалу я не слишком-то поверил в то, что стою на существе, парящем в небе. Что под Драконом ничего нет.
Я подставил морду ветру, позволив тому потрепать себя по жидкой шерсти, а затем спохватился:
Слушай, а как я туда попаду без крови демона?
Кот, ты наступил в кровь Ювелира, когда находился в Чертоге. Она инфицирована Тьмой, и поэтому мы летим в дезинфектор.
А, протянул я как-то грустно, вспомнив, что действительно я в неё наступил, все здесь выражаются так непонятно, просто невозможно общаться словами.