Киники призывали к естественности жизни, критикуя существующие условности и стремление людей к обретению бесполезных вещей. Идеал киников жить «подобно собаке» (собака ведет простой образ жизни, она верная и храбрая, способная защитить себя), в связи с чем к именам последователей киников добавляли кличку «собака». Наиболее известным представителем киников был Диоген Синопский. С его именем связано множество дошедших до нас удивительных историй. Днем он любил ходить с фонарем, приговаривая: «Ищу человека!», что подразумевало, что настоящих людей мало. Также Диогену приписывают то, что он жил в бочке, однако это была не бочка, а большой глиняный сосуд для хранения зерна, вина и масла пифос. Ведя такой образ жизни, Диоген хотел показать, что для счастья не нужно особых удобств, достаточно только самого необходимого.
Но самым известным учеником Сократа был Платон. Платон (427 г. до н.э.-347 г. до н.э.) заметил, что сократовский поиск определений может распространяться далеко не только на нравственные добродетели, но на значительно более широкий круг объектов. В таких четких и ясных определениях нуждаются также математические объекты. Кроме того, природу той или иной вещи нельзя понять, не зная, что она из себя представляет. Но для того, чтобы что-либо определить, нужен образец, подобно тому, как человеку, который хочет что-то построить, нужен соответствующий чертеж. Попробуем проиллюстрировать мысль Платона на примере. У нас есть стол, но он ветхий, ножки еле держатся, а сам стол вот-вот готов развалиться. Может ли этот стол быть образцом для определения того, что есть стол? Вряд ли, нужно поискать что-то другое. Но в мире существует много разных видов столов: они отличаются по размеру, по форме, по цвету и по другим характеристикам. Можно ли выделить маленький круглый стол как образец для остальных столов? Нет, никакой отдельно взятый стол не может образцом для всех других. Если следовать логике Платона, поскольку мы не можем найти образцов среди того, что мы воспринимаем органами чувств, мы должны обратиться к мысли и спросить, что есть на самом деле стол. Но здесь Платон делает очень важное различие между мнением и знанием. У нас может быть какое-то свое собственное представление о том, что есть стол, но это представление вполне может не совпадать с тем, что есть стол на самом деле. Допустим, мы дети, и мы не видели ничего, кроме столов с четырьмя ножками, и нам будет казаться, что все столы будут такими. Но это только наше мнение, к истине не имеющее никакого отношения. Для Платона знание о вещи не является только моей мыслью о нем, оно имеет объективный, независимый от нас характер. Пример, предложенный нами, хорошо иллюстрирует познавательный процесс по Платону, который начинается с чувственной видимости, затем движется от наших мнений о предмете к объективной идее вещи.
Чтобы получить знание о вещи, нам нужно помыслить идею вещи, идею, которая уже существует независимо от нас. Например, идея прекрасного существует независимо от нас и от всех предметов и людей, которых мы считаем красивыми. При этом идея является образцом для всех остальных вещей своего рода. Это главное отношение между идеями и соответствующими им вещами отношение образца и копии. Мы ничего не могли бы назвать красивым, если бы это не было в какой-то мере копией прекрасного. Но копия это несовершенный объект, любая копия не заменит оригинала, ничто красивое не заменит, по Платону, идеи прекрасного. Но, нужно согласиться, что копия, даже довольно несовершенная, похожа в какой-то мере на свой оригинал, иначе мы никак бы не смогли связать их друг с другом. Эта схожесть копии с оригиналом связана с тем, что, по словам Платона, вещь причастна своей идее.
По Платону должно существовать врожденное знание, поскольку несовершенные копии не способны выработать ясной и четкой идеи о предмете, следовательно, об идеях мы уже должны знать до рождения. Он указывает, например, что при сравнении предметов между собой у нас не может сложиться ясной идеи равенства, поскольку равенство отдельно взятых предметов несовершенно и условно (они могут показаться кому-то как равными, так и неравными), в то время как идея равенства должна носить безусловный характер (идея равенства никому не покажется идеей неравенства, более того, она не содержит в себе никакого неравенства). Откуда же мы могли тогда получить идею равенства? Как считал Платон, прежде чем поселиться в том или ином теле, душа уже созерцала идеи в мире идей теперь их достаточно только вспомнить (платоновский принцип знания как припоминания).