— Раз нужен, значит, дадим. А, Клавдия Николаевна?
— Надо дать, конечно.
Доктор выписал рецепт.
— Он ведь редко бывает, — сказал он. — Съезди в двадцать седьмую. Знаешь где? Против кинотеатра «Прибой». Там может быть.
— Спасибо. — Максим пожал руку доктору и чуть не вылетел на крыльях из кабинета — так легко и радостно сделалось.
В двадцать седьмой яда не было.
Максим подал рецепт и затаив дыхание смотрел на аптекаря.
— Нет, — сказал тот и качнул седой головой.
— Как «нет»?
— Так, нет.
— Так у меня же рецепт… Вот же он, рецепт… Вот же он, рецепт-то!
— Я вижу.
— Да ты что, батя? — с таким отчаянием сказал Максим. — Мне нужен этот яд.
— Так нет же его, нет — где же я его возьму? Вы же можете соображать — нет змеиного яда.
Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком… А Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
Потом еще одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и направился к центру города, где жил его брат.
Квартира у Игната премиленькая. На стенах множество фотографий Игната; и так и эдак сидит Игнаха — самодовольный, здоровый, — напряженно улыбается.
Максима встретила жена Игната, молодая крупная женщина с красивым, ничего не выражающим лицом. Привстала с тахты…
— Здравствуй, Тамара, — поздоровался Максим.
— Здравствуй.
Максим сел в кресло, на краешек.
— Ты что, не работаешь сегодня? — спросила Тамара.
— Отпросился, — откликнулся Максим, доставая сигареты. — Можно я закурю?
— Кури, я сейчас окно открою.
С улицы в затхленький уют квартиры ворвался шум города.
Максим склонился руками на колени.
— Ты чего такой? Заболел?
— Нет. — Максим распрямился. — У тебя знакомых аптекарей нет? Или врач, может?..
— Н-нет… А зачем тебе?
— Мать у нас захворала. Надо бы змеиный яд достать, а его нигде нету. Весь город обошел — нигде нету.
— А что с ней?
— Радикулит, гад такой.
— Нет у меня таких знакомых. Может, у Игната?..
— Он скоро приедет?
— А он не уезжал никуда.
— Как?.. А мне мать написала…
— Они хотели ехать… в Болгарию, кажется, а потом отменили. Он там сейчас — в цирке.
— Я тогда пойду к нему. — Максим встал.
— Ты что-то не заходишь к нам?..
— Да все некогда… Ну, пока.
— Господи, Максим!.. Я совсем забыла сказать: мы же завтра домой едем. Туда — к вам.
— Да?
— Конечно.
Максим долго стоял в дверях, смотрел на Тамару.
— У нас Степан пришел, — к чему-то сказал он.
— Это который в тюрьме был?
Максим улыбнулся.
— Он один у нас…
— Ну да, я понимаю. Он пришел, да?
— Ага, пришел. А вы когда едете?
— В восемь, кажется.
— Я, наверно, успею проводить.
— Приходи, конечно, — разрешила Тамара.
— Ну пока — до завтра.
— До свиданья.
Игнат
Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
— Вам к кому?
— К Воеводину Игнату.
— У них репетиция идет.
— Ну и что?
— Репетиция!.. Как «что»? — Вахтер вознамерился не впускать.
— Да пошли вы! — обозлился Максим, легко отстранил старика и прошел внутрь.
Прошел пустым, гулким залом.
На арене, посредине, стоял здоровенный дядя, а на нем, одна на другой, — изящные, как куколки, молодые женщины.
— Але! — возгласил дядя. Самая маленькая женщина на самом верху встала на руки. — Гоп! — приказал дядя. Маленькая женщина скользнула вниз головой.
Максим замер.
Дядя поймал женщину. И тут с него посыпались все остальные.
Максим подошел к человеку, который бросал в стороне тарелки.
— Как бы мне Воеводина тут найти?
Человек поймал все тарелки.
— Что?
— Мне Воеводина надо найти.
— На втором этаже. А зачем?
— Так… Он брат мой.
— Вон по той лестнице — вверх. — Человек снова запустил тарелки в воздух.