Что поделаешь, сухопутные мы люди, пожал плечами Карл.
Да, вот ещё что, господа мои, серьёзно сказал Вольфгер, хорошо, что вспомнил. Имейте в виду, что Виттенберг неофициальная столица лютеранства, а это течение христианства, в общем, враждебно католичеству. Мы про учение Лютера знаем совсем мало, а о том, какие порядки тут установлены, тем более. Евангелисты позакрывали монастыри, вынесли из храмов иконы, всё убранство и богослужебную утварь, и я понятия не имею, как они вообще относятся к монахам. Во всяком случае, святых здесь не чествуют, а из церковных праздников признают всего несколько. Поэтому, ты, отец мой, на время пребывания в Виттенберге станешь обычным бюргером. Рясу спрячь в мешок и надень то, что мы тебе купили в Дрездене. И не веди ты себя, ради Христа, как монах! Ну представь, что ты булочник или школьный учитель, что ли. И вообще, прошу всех быть внимательными и осторожными, гном, тебя особенно. Кстати, тебе вообще лучше бы не выходить из своей комнаты на постоялом дворе.
А что я, что я?! полез в спор Рупрехт.
Прошу, побереги себя, терпеливо сказал Вольфгер. Главное, не мозоль глаза местным и не нарывайся.
Но начал гном и осёкся, потому что в дверь постучали.
Что надо? крикнул Вольфгер.
Дык это подходим к Виттенбергу, господин хороший, сказал барочник, заглядывая в каюту. Уже пристань видно.
Вольфгер накинул плащ и вышел на палубу.
День угасал. В его тусклом свете вдоль правого берега Эльбы виднелись сараи, присыпанные снежком поленницы, кучи угля и лачуги, отдалённо напоминающие жилые дома. Вдоль уреза воды за баркой бежала стая тощих, разномастных собак, оглашая воздух визгливым лаем. Пахло дымом, отбросами, гнилой рыбой и водорослями.
К барону подошёл отец Иона.
Унылый городишко этот Виттенберг, сказал он, и грязный, по-видимому. Интересно, что ждёт нас здесь? Как-то нас встретит доктор Мартинус?
Послушай, святой отец, сказал Вольфгер, оглянувшись и убедившись, что они одни. Помнишь икону, что мы нашли в заброшенном доме, я ещё отдал её тебе?
Конечно, помню, кивнул монах.
Ты давно смотрел на неё?
С тех пор, как в мешок убрал, не смотрел, а что?
Ты разве не слышал, что я только что говорил? В виттенбергских кирхах, скорее всего, мы не найдём ни одной иконы. А я бы хотел знать, ну Ничего на ликах не изменилось?
А, вот ты о чём Я просто тебя не сразу понял. Сейчас пойду переодеваться и взгляну.
Только не при всех! предостерёг его Вольфгер.
Само собой, кивнул отец Иона и скрылся в каюте.
На палубу вышли Ута и Алаэтэль. Эльфийка, как всегда, была невозмутима, а Ута, оглядывая берега, поморщилась:
Не город, а сплошная помойка! И что мы будем здесь делать? Ради этих куч мусора мы тащились через всю Саксонию?
Ну, для начала найдём постоялый двор, самый лучший, успокаивающим тоном ответил Вольфгер, привлекая девушку к себе и запахивая полами своего плаща. Устроимся, сходим в мыльню, отоспимся. Потом я поищу контору Фуггеров, возможно, там для меня найдутся новости или письма, а уж потом во всеоружии нанесём визит доктору Лютеру. В зависимости от того, что он нам скажет, и будем решать, что делать дальше.
Барка медленно и неуклюже подвалила к пристани, которая представляла собой несколько вбитых в дно свай с дощатым, местами проломленным настилом. Один из сыновей лодочника соскочил на берег, другой кинул ему канат, и они начали подтягивать барку к берегу, громко ругаясь и обвиняя друг друга в тупости и криворукости. Наконец барка была прочно пришвартована, а с борта на берег перебросили сходни.
Прикажете выводить лошадей, господин барон? спросил Карл.
Пока выводи только свою. Съезди в город, найди постоялый двор, какой понравится, закажи номера на всех и раздобудь карету или закрытые носилки для дам. Возьми деньги, Вольфгер перебросил оборотню кожаный мешочек.
Ну вот, и приехали, господин хороший, подошёл к Вольфгеру барочник. Почитай, в самое распоследнее время успели, река уже встаёт, таперича обратно по воде мне не уйти, вмёрзнем в лёд. Что я буду всю зиму в Виттенберге делать, да ещё с этой баркой? Эх, горе-то какое, в убытке я остался, да ещё в каком!
Я-то тут причём? равнодушно ответил Вольфгер, понимая, что барочник хочет поторговаться и выжать из него несколько лишних монет. Откуда я знаю, что тебе с баркой делать? Ну продай на дрова.