Ею награждаются те, кто внесли большой вклад в дело экологической, технологической и атомной безопасности нашей страны, а также принимают активное участие в международном сотрудничестве в этих областях[226]. В Москве располагается также Фонд Якова Брюса, занимающийся вопросами промышленной безопасности и, в частности, финансирующий исследования в этой области[227].
На первый взгляд, в нашей стране есть немало мест, носящих имя этого заслуженного человека, но это совсем не так. На Дальнем Востоке, например, где-то в 50 километрах к юго-западу от Владивостока, располагается полуостров Брюса. Но назван он так, потому что впервые был описан в 1855 году английским адмиралом Брюсом[228] однофамильцем (а, может быть, и родственником) Якова Вилимовича. В центре Москвы, недалеко от Консерватории, можно найти Брюсов переулок, но он, совершенно очевидно, получил своё название по дому его племянника, Александра Романовича Брюса, который когда-то находился здесь[229] и в сильно перестроенном виде сохранился до сих пор[230]. Некоторые москвичи наверняка знают о так называемом «Брюсовом доме», стоящем в районе Разгуляй по адресу Спартаковская улица, дом 2/1 (сейчас в нём находится Московский государственный строительный университет, бывший МИСИ). Чего только про него ни рассказывают: и что Брюс замуровал там собственную жену, и что спрятал в одной из стен вечно идущие колдовские часы, а снаружи повесил плиту, которая накануне войны краснеет или покрывается кровавыми пятнами. Это всё, конечно же, отголоски сказок про него времён Петра Первого: мол, колдун и чародей. На самом же деле строительство указанного здания (официально оно называется домом Мусина-Пушкина) было начато в 1790 году[231], то есть через 55 лет после смерти шотландца, так что он в нём бывать никак не мог. В Санкт-Петербурге есть Брюсовская улица, но и она названа в честь не только Якова, но и его брата Роберта[232]. Примерно в 50 километрах к востоку от Москвы, недалеко от железнодорожной станции Монино, сохранилась принадлежавшая ему усадьба, в которой он умер. И даже она называется, скажем, не Брюсовка, а Глинки (в настоящее время в ней размещается санаторий)[233]. Это, кстати, самая старая усадьба Подмосковья.
Больше в России мне неизвестно ничего, напоминающего о деятельности этого незаурядного человека. Нет ему памятника, нет артиллерийского либо какого-либо иного учебного заведения, воинской части или, например, обсерватории, носящей его имя. Был, говорят, в усадьбе в Глинках, его музей, но потом его закрыли[234]. В общем, традиция не очень-то помнить иностранцев, служивших России, похоже, не обошла стороной и Якова Брюса.
В заключение хотелось бы кратко рассказать о старшем брате Якова Роберте. Так же как и он, Роберт участвовал в обоих Азовских походах Петра, а также в Северной войне: битве под Нарвой (1700 год), взятии Нотебурга, Ниеншанца, Выборга и Кегсгольма, основании Санкт-Петербурга. Он был его первым обер-комендантом, то есть заместителем коменданта, внёс немалый вклад в строительство города и неоднократно отгонял от него шведские войска. За свою честную службу он в 1710 году получает звание генерал-лейтенанта. Роберт (или, как его звали в России, Роман Вилимович) умер в 1720 году в возрасте 52 лет и похоронен в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга[235].
Патрик Гордон, Франц Лефорт, Корнелиус Крюйс и Яков Брюс были наиболее видными помощниками Петра Великого из числа иностранцев, но делали они своё дело в окружении огромного количества других иноземцев, как военных, так и гражданских. Они, хоть и не были столь же близки к царю, но служили ему, а значит, и нашей стране, верой и правдой. Поэтому о некоторых из них я просто не могу не сказать нескольких слов.
Командиры на суше
Адам Вейде
Адам Адамович Ве́йде был близким соратником Петра I, пользовался его доверием и уважением. Не думая поначалу о военной карьере, он дослужился до генеральского звания, но значительно больше был известен современникам как дипломат и особенно как военный теоретик. Очень большой вклад внёс он и в создание современной петровской армии. Секретарь австрийского посольства Иоганн Корб, лично встречавшийся с Петром и с его окружением и оставивший после поездки в Москву очень интересный дневник, назвал Вейде «значительнейшим»[236] из приближённых к царю лиц. А вот что писал о нём в 1887 году русский военный историк генерал-лейтенант Павел Осипович Бобровский: «Адам Адамович Вейде принадлежит к числу наиболее просвещённых деятелей в царствование Петра Великого //. Из всех обрусевших иноземцев, воспитанных и выросших в России, // [он] в царствование Петра бесспорно занимает самое видное место после Лефорта»[237]. А кто сегодня в России хотя бы слышал фамилию этого человека?