Сразу же после неудачи первого Азовского похода Пётр начинает подготовку ко второму. На этот раз главное внимание он уделяет строительству военного флота, адмиралом которого назначается Лефорт! Да-да, Лефорт, который в жизни реально не командовал ни одним морским кораблём, не то что боевым, но и торговым, а если и плавал по́ морю, так пассажиром либо, как один раз, в августе 1694 года под Архангельском[83], чисто формальным капитаном (тогда закупленным в Голландии фрегатом «Святое пророчество» реально управлял голландец Ян Фламминг[84]). Так что первым в истории России адмиралом становится человек, не смыслящий в военно-морском искусстве ровным счётом ничего, но зато беззаветно преданный своему государю (последнее, очевидно, и послужило главной причиной такого назначения). А поскольку звания генерала у него никто не отбирал, то отныне он начинает именоваться «генералом и адмиралом».
В Воронеже разворачивается строительство первого российского боевого флота. Работы под руководством Петра ведутся чуть ли не круглосуточно, но адмирал в них не участвует. Его вообще в Воронеже нет. Лефорт болеет. В Москве. Но не нужно думать, что женевец притворяется: во время отступления из-под Азова он упал на камень и сильно ушиб себе правый бок. Уже в Москве рана воспаляется, появляется большой нарыв, подскакивает температура. Лефорт мается почти четыре месяца. Только в конце февраля 1696 года нарыв, наконец, вскрывается, и его организм начинает идти на поправку[85]. В общем, как бы то ни было, адмирал прибывает в Воронеж лишь 16 апреля[86], а ровно через неделю построенная без его участия галерная[87] флотилия начинает путь к Азову. Лефорт со своим полком отправляется в путь 4 мая[88] и достигает крепости 26 мая[89], когда она уже плотно блокирована с моря. Вообще, во время второго Азовского похода участие адмирала в непосредственных боевых действиях прослеживается с трудом, и даже единственная морская схватка с турецкими кораблями, которые предпринимают неудачную попытку прорваться к осаждённому гарнизону, проходит 19 мая[90], то есть за неделю до его прибытия на место.
19 июля, во многом благодаря искусству Патрика Гордона, Азов капитулирует[91]. Ещё не оправившийся от болезни Лефорт, прибывший к крепости последним, отбывает от неё первым 24 или 25 июля[92]. А потом в Москве начинаются пышные торжества, посвящённые взятию Азова. Главными героями похода царь объявляет уже известного вам генералиссимуса Алексея Шеина и Франца Лефорта! Своё решение Пётр объясняет тем, что основной причиной взятия крепости стала её надёжная блокада с моря. Ну а то, что его любимец к её установке, так же как и к отражению турецкого морского десанта, практически никакого отношения не имел, царя, похоже, волнует меньше всего. Лефорт становится наместником великого княжества Новгородского («вице-королём», как он напишет своим родным в Женеву[93]), получает в своё владение несколько деревень под Азовом, золотую медаль, соболью шубу, множество других подарков а вскоре и роскошный Лефортовский дворец[94], и поныне стоящий (в несколько перестроенном виде) в московском Лефортовском парке. Реальный же герой взятия Азова, Патрик Гордон, получает награды куда менее знатные.
В марте 1697 года царь в составе так называемого Великого посольства отправляется в Европу[95]. Сам он едет, скрываясь под именем Петра Михайлова, а посольство поручает возглавить, догадайтесь с двух раз! правильно, Лефорту. А кому же ещё? Кто изящно владеет европейскими манерами? Кто свободно говорит на французском всемирном языке тех времён? Кто первый мастер по устройству пиров да балов? Франц Яковлевич, кто ж ещё? А то, что дипломатом он является неопытным, так это не беда. В помощь ему определяются профессионалы своего дела: генерал Фёдор Головин да думный дьяк[96] Прокофий Возницын[97]. Именно они, пока Лефорт будет упражняться в любезностях с европейскими монархами, а также пировать с их чиновниками, проведут под руководством Петра всю черновую, но самую главную работу по выводу межгосударственных отношений с ведущими дворами Европы на новый уровень.
Как известно, чисто с дипломатической точки зрения Великое посольство потерпело неудачу: в ходе него царь планировал создать антитурецкую коалицию, но этого сделать не удалось. Таким образом, так сказать, профессионально Лефорт вновь проваливается. А тут ещё в июле 1698 года к Петру приходят вести о стрелецком бунте (я говорил о нём в рассказе о Патрике Гордоне), и он срывается домой. Весьма характерно, что и своего любимца он забирает с собой: Пётр понимает, что Головин с Возницыным чудесно завершат посольскую миссию и без Лефорта.