Они живут в своём мире, в другой Вселенной, созданной и развивающейся по иным законам, и в их системе времени продолжительность человеческой жизни в игре составляет всего четыре миллисекунды.
Но за счёт невероятного ускорения всех игровых процессов мы считаем, что живём не так мало.
Иногда некоторые персонажи игры начинают о чём-то догадываться.
Они говорят, что изначальный чистый разум, источник истинного света и жизни, находится не в нашем мире.
Что нужно преодолеть завесу собственных ограничивающих убеждений, перейти на новый уровень сознания, и путь к Источнику откроется для избранных.
Иногда появляются просветлённые учителя, которые водят искателей истины к порталу перехода.
Он похож на границу мира: светлая, плотная, непрозрачная энергетическая стена во всю обозримую протяжённость и видимую высоту пространства.
Несмотря на её плотность и непрозрачность, по некоторым зонам, выглядящим чуть светлее общего фона, можно догадаться, что за стеной находятся большие источники света.
Пока ещё никому не удалось открыть этот портал, хотя пробуждённые и проводят там различные духовные практики.
Когда игрок видит, что персонажи, найдя виртуальную границу своего мира и почувствовав внимание внешнего наблюдателя, начинают кричать, бить пространство, прыгать, плакать, молиться и производить другие странные действия, похожие на попытку проломить экран изнутри, он может активировать им сценарии социальных или семейных проблем, болезней, экономического кризиса, природного катаклизма и так далее.
Обычно это надолго охлаждает бунтарей.
В природе всего сущего заложено стремление к источнику света и жизни: к солнцу, огню, теплу, познанию истины.
Но у каждого свой путь к Источнику и своё время для этого пути.
Источник всегда там, где больше света, даже если свет и так уже присутствует вокруг. Но Источник у каждого свой: свет безграничного изначального творения или подсветка в виртуальном пространстве симуляции.
Про добро
Одна женщина средних лет очень любила всем помогать и «причинять добро».
Она каким-то необъяснимым образом чувствовала, где может потребоваться её помощь и где не обойдутся без её советов. Отличаясь чрезмерной общительностью, женщина могла выведать любую информацию у кого угодно: она водила дружбу с медсёстрами и врачами местной поликлиники, с женой участкового, с нянечками и поварами детского садика и школы, с продавцами магазинов и работницами почты.
Даже в банке у неё была знакомая операционистка, которая иногда по секрету, за чашечкой чая с коньяком, проговаривалась, кому какую пенсию начислили, у кого из жителей микрорайона какие суммы на счетах, а кто большую сумму недавно снял.
И, завладев необходимой информацией, женщина бросалась спасать и помогать. Иногда, завидев вдалеке нуждающегося в помощи, она кричала на весь двор:
Маша! Ты своего не пускай играть с Ленкиными! Они вичовые! Вся семья, да!
Женька! Ты геморрой не тем лечишь, давай я тебе название свечек напишу дядя Боря ими за неделю свой геморрой вылечил! Я посоветовала!
Анна Сергеевна! Ты смотри, твой-то вчера сто тыщ со счёта снял! Ты знала? Не на любовниц? Нет? А где держите? Долго дома не держите, украдут!
Фёдор! Ты запрети своему Игорю со Светкой встречаться! Она ночью с мужиками обжимается на детской площадке! И аборты делала!
Люсь, а Люсь! Твоя Катька вчера шесть банок кильки в томате купила! Беременна, что ль? Ты проверь!
Благодаря громкому голосу и чрезмерной общительности женщины, причиняющей добро, все в микрорайоне знали друг о друге всё.
Жизнь даже самых нелюдимых и тихих обитателей становилась видна как на ладони и подвергалась непрошеному вмешательству.
Из-за разглашения тайн и из-за надуманных сплетен многие жильцы вынуждены были переезжать.
Распадались браки и расторгались помолвки, происходили кражи, люди ссорились и прекращали общение друг с другом, многие старались не выходить на улицу, если видели помогательницу во дворе.
И никто не мог достучаться до неё, пытаясь объяснить, что она поступает неправильно и незаконно.
Женщина в ответ твердила, что совершает добро, а люди не ценят и не благодарят её, хотя она заслуживает самой наивысшей похвалы. И непременно добавляла: «Вот помру, тогда будете локти кусать».