На Ленинградке
Холодный дождь, промозглый ветер
Качает в сквере фонари.
На город опустился вечер
И ночи двери отворил.
И, ёжась в лёгоньких куртёнках,
На Ленинградке встали в ряд
Под светом фонарей девчонки.
О чём-то о своём трещат.
В коротких разноцветных платьях
И в соблазнительных чулках,
Накрашенные, как на свадьбу,
И сигаретками пыхтят.
Сквер осветили ярко фары.
Припарковалось Шевроле,
И из машины вылез парень-
Пока неразличим во тьме.
Подходит к разноцветной стайке.
Даёт последнее ЦУ
Тем, кто стоит на Ленинградке
И в дождь, и в ветер, и в жару.
Шуршат по Ленинградке шины,
Как шорох клееных ресниц.
Мчат к «точке» модные машины,
И скоро расхватают «птиц».
Остались тлеть на Ленинградке
Окурки дамских сигарет.
Да освещает сквер неярко
В тумане бледноватый свет
А завтра местные путаны
Под светом бледных фонарей
Опять на Ленинградке встанут,
Вновь ожидая «королей».
Помолвка
У костра цыганская гитара
Зазвенела, громко заиграла,
А цыганка, дочь барона, Зара
В такт гитаре что-то напевала.
Взял барон в ладони свою скрипку,
И она в руках его запела,
Уловив в глазах отца улыбку,
Дочь к барону ближе пересела.
Скрипка и любила и прощала,
Отдаваясь болью в сердце Зары.
Под смычком барона оживала,
Заглушая громкий звук гитары.
А костёр пах свежим мхом и зноем,
Крепким табаком, вином, конями.
Плыли звуки скрипки над землёю,
И внимали молча им цыгане.
Был последний день девичьей воли.
Уже завтра замуж выйдет Зара.
Обещал жених любить и холить.
Он давно поддался её чарам.
Оборвал барон игру на скрипке.
Да в свои ладони хлопнул звонко,
И, блеснув жемчужною улыбкой,
В круг влетела юная девчонка.
Дробно застучали её ножки.
Веером взметнулись к небу юбки,
Гибкие движенья, как у кошки,
Разожгли весь табор не на шутку.
В тот же миг покрылась вся полянка
Многоцветьем юбок, как цветами.
Лишь мелькали ножки у цыганок
И в экстазе плечики дрожали.
Только Зара в круг не выходила,
Гладила, ласкала кобылицу.
Будущего мужа не любила,
И повисли слёзы на ресницах.
А барон забрал за дочку выкуп.
Свадьба дочки завтра состоится,
И хоть знал, что дочь другого любит,
Не желал барон менять традиций.
А цыгане пели и плясали.
По рукам с вином ходили кружки.
Весело помолвку отмечали
День последний вольный у подружки.
Где ты, хозяин?
Мохнатый кот глядел в окошко:
Осенний дождик моросил,
Оставил на стекле дорожку,
Холодный ветер в окна бил.
Хозяин не пришёл с работы.
Вчера ещё ушёл с утра.
(Звонил по телефону кто-то),
И накормить забыл кота.
Кот подремал и вновь к окошку:
«Где ты хозяин? Что с тобой?
Я голоден. Пустая плошка
Скорее приходи домой.»
Уже стемнело. Злее ветер.
Дождь пузырится по стеклу.
Фонарь у дома тускло светит
И грустно бедному коту.
Кот снова подскочил к окошку.
Не видно от дождя ни зги.
Дверь скрипнула совсем немножко.
Слышны знакомые шаги.
«Кис-кис!» позвал кота хозяин.
«Скучал, наверное, один?
Прости, малыш, был очень занят!»
Мяукнул кот: «Уже простил!»
Наевшись колбасы и рыбы,
Кот на коленях задремал,
А в стёкла бился ветер сильный
Да дождь, как из ведра, хлестал.
Возвращение
Он десять лет прожил вдали от дома.
Цыгане увезли его тайком..
По городам бродил он незнакомым
И, наконец, вернулся в отчий дом.
Знакомое село и переулок.
На улице отец его узнал
Торговец, продавец хлебов и булок,
К груди он сына блудного прижал.
А на вопрос: «Где мать?», ему ответил:
«Как ты пропал, затосковала мать.
Уже лет пять как нет её на свете,
А это вот велела передать!»
И вытащил отец из шкафа скрипку
Да со слезами сыну передал.
И, отвернувшись, незаметно всхлипнул.
Футляр в его ладонях задрожал.
В руках у сына скрипка зарыдала.
По сердцу резанула, словно нож.
А по щеке его слеза стекала:
Того, что было, больше не вернёшь.