Ну, вот и Фрунзенская набережная. Я обрадовался Но, только я увидел свой бывший дом, красивый, с башенкой Отвращение и ненависть вспыхнули во мне. Сколько хорошего и сколько ужасного я пережил в этом доме! Теперь я живу в другом и мне там хорошо
Куда ехать? спросил водитель. Я попросил проехать по всей набережной, завернуть на Комсомольский, а потом прокатиться на Герцена, в ЦДЛ (Центральный Дом Литераторов.)
Приехали. Машина встала, но я не отпускаю её Идти или не идти?
Первый раз я появился в ЦДЛ в 1972 году. Академический хор моего Учителя почему то репетировал в Большом зале ЦДЛ В деканате меня попросили отвезти ему письмо, и я отвез. Учитель, красный и раздраженный, взял письмо, небрежно сунул его в карман и забыл обо мне В хоре что -то не ладилось Учитель нервничал. Я понял, что пора исчезнуть, исчез и, воспользовавшись ситуацией, совершил экскурсию по ЦДЛ. Давно я об этом мечтал! Место было престижное, известное, о нем ходили легенды. И не случайно! И не без оснований! И ничего в них не было приукрашенного и преувеличенного! ЦДЛ кипел жизнью! Работало несколько богатейших буфетов, коньяк, вино лились рекой На каждом этаже чем то торговали. Например, свежайшими пирожными и редкими книгами. В ресторане, в Дубовом зале, солидные старички кушали осетрину с жареной картошкой, суп из шампиньонов, крабовый салат, и много всего другого Обед в любой комбинации стоил меньше рубля А шум какой стоял! ЦДЛ гудел как улей с потревоженными пчёлами! Это было в 72
В прошлом 2016 я зашел него Шел мимо и зашел ЦДЛ умер. Он показался мне похожим на огромный пустой гроб. В баснословно дорогом ресторане сидели два человека. Я спустился в нижний буфет. Он был совершенно пуст. Женщина за стойкой и все! Я взял бутылку вина. Сделал пару глотков и ушел. Мне вдруг там стало страшно, противно Ну что я здесь один делаю? Что за глупость? Обаяние этого места утеряно навсегда! Неужели тебе не понятно!
Я не вышел из машины и попросил водителя медленно прокатиться по Герцена В сторону консерватории Родные места Стоп! Вот она! Скамейка!
Летом на ней приятно греться на солнышке, пить пиво и забыть о существовании литературы. Где то в июле, вокруг неё появляются яркие красные цветы и в них деловито заползают пчелы и шмели Летом это лучшее место в Москве! Тихо, цветы, пчелы! Что то забытое, теплое просыпается в душе! Но забыто не все. Каждый августовский вечер, ровно в 5 мимо меня проходила, неимоверной красоты, загорелая девушка. В розовом платье, с золотыми волосами Лорелея Сердце бешено стучало! Голова горела! Но это было давно! Страшно давно! Прошлым летом, сидя на этой скамейке, я видел её Я нисколько не удивился. Мне ли не знать, как изобретательна жизнь на беспощадные, страшные шутки!
Ну вот я и дома Через неделю перечитал этот рассказ и он мне очень не понравился Клочки какие то Совершенно бесформенный Но! Если выпить стакан перцовки, то минут через 5 впечатление от рассказа может измениться В лучшую сторону!
Не надо охотиться за прошлым, оно неуловимо, оно ушло навсегда
А впрочем, как хотите
Мой небесный гость! Мой коллега!
Один крупный, известный театр принял к постановке мою пьесу Премьера через полгода, а деньги, крохотные, я получу через год И что мне делать сейчас? Надо ведь покупать какую то еду, ботинки, одеяло На что? Я этого совершенно не понимаю
СССР, ты оказался райской обителью! Мы не поняли тебя! Не оценили! В СССР такой ситуации в жизни состоявшегося драматурга быть не могло! Одному известному советскому драматургу, которого я знал, и который помогал мне, (его слово в Министерстве культуры много значило), Литфонд (финансовая часть Союза Писателей), спокойно выделил деньги на покупку двухэтажной дачи под Москвой. Когда он вернет эти деньги? А когда сможет! Известные драматурги зарабатывали хорошо! И подобную финансовую поддержку им делать не боялись! Даже были обязаны это делать! Такое решение правительства! Вот так!
О! Солнышко выглянуло! Надо прогуляться! Где мои носки
Здравствуй, дорогой Саша! услышал я приятный мужской голос. В двух метрах от меня, в моем драном кресле, сидел удивительно красивый румяный старик, внешность которого напомнила мне известную историческую личность. Понял! Это был Константин Сергеевич Станиславский! Когда-то давно я считал его самым красивым мужчиной, из попавших в поле моего зрения! А сколько самых разных там было! На улице, в театрах, в музейных альбомах! Да! Самый красивый, самый талантливый, самый обаятельный! Вот он! Сидит напротив меня, появившись чудесным образом!