Хамящие каждому встречному куски хлеба.
Медведи, стремящиеся пожить в рукавичке с мышами и лягушками. Женихи, стреляющие по дворам потенциальных невест. Слава Калашникову не торопился с изобретением.
В сказке всё норма.
Кстати, с научной точки зрения, волка в Красной шапочке логично было бы заменить удавом. Это змеям свойственно заглатывать бабушек целиком. Волки едят так некультурно, что бабушку из его живота лучше и вовсе не доставать. Умерла, так умерла.
Чтобы объяснить необъяснимое нужна сказка. И тогда все сразу становится на свои места и воспринимается спокойно.
Вот и приходится их придумывать
Огонек из поджелудочной уже послушно расползался по всему телу, и также послушно уползал в облюбованную точку.
На чердаке завелась сова. На печеньки не претендовала, с котом не враждовала. Даже ласточек не трогала. Вылетала в сумерках, иногда садилась на черепа на заборе. «Надо будет все же обзавестись фотоаппаратом», подумывала она.
В августе стало больше грибов, а воздух таким вкусным, что впору было закатывать его в банки на зиму.
Красавица! Зови в гости! Чего без мужика-то скучать?
Крепкий сельский мужчина в состоянии слабого подпития открывал калитку
Этого ещё не хватало. Хотя вполне логично. Одинокая красивая женщина, живущая на отшибе
Как ещё раньше-то по этому поводу никто не припёрся.
Внутренний огонек моментом разбежался по телу.
Морок накинулся уютным домашним халатиком. Дверь дома она открывала уже древней грязной старухой с котом на плече и скрипучим голосом обратилась к мужику. Тот выронил припасенную бутылку и бросился опрометью обратно к калитке.
Покатаюсь, поваляюсь на белых косточках! неслось ему вдогонку. Продолжение фразы она не помнила.
Эх Надо будет погуглить на будущее.
На чердаке возбуждённо заухала сова.
История про Антона.
Или как влюбить в себя мужчину за один день
От обиды сердце бухнуло и упало куда-то в район желудка. Туда, где у девочек, говорят, водятся бабочки Девочкой он не был. Поэтому бабочки и слезы исключались. Просто лицо стало злым и равнодушным. И очень спокойным, хотя тело требовало выплеска и физической боли, чтобы заглушить понятое.
Мальчики не плачут от обиды. Они шипят сквозь зубы: «Сука». И идут лупить боксёрскую грушу, если она есть. Или все что попадается под руку. Антон был мальчиком. И даже очень взрослым.
36 часов назад он прилетел в этот город, потому что именно здесь проходил один из матчей чемпионата.
Футбол, ночёвка в местной гостинице и вылет домой. Такой вот нехитрый план.
И все пошло не так, когда трибуны как один ликующий организм взметнулись с воплем «Гооол!» и браслет с руки рыжей девчонки улетел аж на соседний сектор.
Было забавно смотреть на нее. Потому что ликование потихоньку переростало в явное огорчение. И пока рот и руки демонстрировали восторг, глаза уже явно начинали плакать. Найти браслет в толпе возбужденных болельщиков дело практически безнадежное.
Антон понял, что придется прийти на помощь. Применив все свои коммуникативные навыки, а также умение орать и быстро перемещаться, браслет он добыл.
И, понятное дело, что когда ты несомненно герой и на тебя восхищённо и благодарно смотрят эти зелёные глаза, коротать вечер в одиночку просто глупо.
Начали они с кафе и разговоров о том, о сем.
Тебе какой фильм о самураях больше нравится? По самураев он видел только один фильм, с Томом Крузом.
Почему именно про самураев?
Можно про Ремарка поговорить. Я сейчас по нему статью пишу, но вряд ли тебе интересно.
Про Ремарка мне проще, чем про самураев, усмехнулся он.
Ресницы изумлённо хлопнули, зелёные глаза оценивающе метнулись и застенчиво сфокусировались на помидоре в его тарелке.
Ой, ты не съел помидорку, как-то уж больно хищно протянула она и потянулась к уцелевшему помидору вилкой. Представляешь, одна неделя на жизнь. На любовь. До этого война, после смерть. Перерыв на неделю, чтобы любить. Зелёные глаза плескались слезами и болью.