Ване Самолюбову, признался Саша. Мне нужно было спросить совет хоть у кого-то, напоминавшего нормального. Вы же видели, кто сидит со мной в кабинете.
Ваня Я мало о нем знаю, мы не пересекались на проекте. Знаю, что он любимец Полины, он ее протеже.
Саша, постарайтесь никому ничего больше не рассказывать. Даже Ване. Почему Вы должны меня выслушать и мне довериться? Я не могу доказать свою непричастность, но одно скажу точно: я очень люблю наш НИПИ. Да, с первого взгляда кажется, что здесь собраны герои всех комедий, люди, не способные на научную, да что уж там на осмысленную деятельность. Но это не так. И мне больно осознавать, что кто-то из нас может оказаться предателем и «крысой».
Я позвоню Вашему предшественнику, он уехал работать в Европу. Возможно, есть копия потерянных карт. Если нет будем думать, у нас есть еще три дня до обсуждения результатов работы по территории.
Никогда в жизни Саша не мог представить, что он с такой легкостью доверится человеку и не будет при этом испытывать мук совести. Раиса Михайловна вселила в него надежду, и настроение немного улучшилось.
В кабинете по-прежнему царил хаос. Грыжин и Эксель громко обсуждали свой сенсационный доклад, Желтков разговаривал по телефону, а Пашка, что удивительно, не обедал и не дремал: Огоньков писал стихи.
Увидев Сашу, он обрадовался и пророкотал:
О, Пушкин, ты же Пушкин, а мне тут эта, стишата нужны, профсоюз поручил проработать одну темку, эт самое, сочинить, короче.
Саша опешил. Да, Пушкин, но не потомок и стихов никогда не писал. Даже сочинения в школе когда-то давались с трудом. Склонность к математике и физике затмевала способность к сочинительству.
Павел, я не пишу стихов, извини!
Ха, тоже мне Пушкин, загоготал Огоньков. Ну лан, щас чё-ньть изобразим. Могем, если надо!
Его извилистая малограмотная речь напоминала небезызвестного персонажа Ильфа и Петрова из «Двенадцати стульев». «Эллочка-людоедка», подумал Саша.
Паша декламировал вслух, громко, как положено настоящим поэтам, которые имеют свою постоянную аудиторию:
Нефть как много в этом слове
Химических осадков развило́сь.
Мы нашу нефть сейчас пробу́рим,
И в нефтерынке все зажглось.
Без нефти прям жесть.
С нефтью инкам.
Ложил я, как песнь,
Отчет по нефтя́м.
Пермь, Карбон, Девон, Силур
Знает каждый металлург.
Почему не знаешь ты?
Потому что не нефтяник ты!
Для чего сейсморазведка?
Залежи находит метко!
Метод разный нужен ей
Как волна для кораблей!
Глаза Саши округлялись. Подобные стихи можно было воспринимать как последствие жесточайшей пьянки в кабинете Грыжина. Но размещать на стенгазете или доске объявлений
И часто ты пишешь? спросил Саша у замолчавшего на миг поэта.
На изи! Это ж топчик! Я тут основной по стишатам.
Понятно, ну не буду мешать, продолжай, пожалуйста, свое творчество.
Итак, оставалось всего три дня, а не было ни одного намека на подозреваемого. Саша установил диск, который дал ему Смелый. Тихое жужжание. На экране выскочила установочная панель. Диск требовал ввести три ключа. Теперь уже было ясно, что система сильно зависела от человеческого фактора. С огромной неохотой Саша набрал телефон Смелого.
Алексей Андреевич, Ваш диск ключи требует, продиктуйте, пожалуйста!
Что ты, такую важную информацию я не могу сообщить по телефону, приходи я скажу тебе лично, ты запомнишь и введешь.
Пришлось еще раз идти к Смелому, запоминать бессвязные ключи-пароли. И, когда наконец компьютер принял ключи, Саша увидел на экране установленной программы всего три кнопки. Ни одна из них не работала. Эту неудачу можно было объяснить поврежденным кабелем мышки Саша подумал, что старая мышка могла сломаться из-за дефекта самой программы. Саша проверил мышь. Он даже развеселился. И нажал на крестик ничего не произошло. Потом отступил и облегченно вздохнул. Разъединил контакты, ткнул курсором в мигающую зеленой галочкой кнопку «ОК». И сразу же крестик загорелся желтым огнем. Система признала его человеком, готовым выполнять определенные действия. А когда этот крестик исчез, экран загорелся белым и компьютер выключился. «Поработал, подумал Саша. Хоть бы не сгорел, а то еще и за повреждение имущества выплачивать придется».
Пока его голова была занята этой бесполезной работой, он на секунду забыл о самом главном о пропавших картах. Не просто пропавших карты были украдены или уничтожены кем-то из сотрудников.