Все окно заслонил, невежа! Райдок, держи меч и откинь плащ за плечи, что ты как маленький… Ну… Вот так…
Ловкие тонкие пальцы развязали затянутый узел и отбросили отрезанный кусочек.
– И без него длины прекрасно хватает. Вот так… так… и вот так. А будешь развязывать – тяни за вот этот хвостик, с узелком. Запомнил, ребенок?
– Спасибо, Берилловая, – сказал я неловко.
Она вела себя так приветливо, так естественно! Но я-то не знал больше, что для нас считается естественно, а что запретным. Я мог только имитировать поведение окружающих. Дьявол! Как бы я ни хитрил, как бы ни изворачивался, но Райдок, имитирующий поведение Данка – это и не Райдок, и не Данк!
Нужно учиться. Всему заново и побыстрей.
А я – это все равно я. И там, где речь идет об индивидуальной реакции – то, что я чувствую в первый миг, и есть истинный Райдок. Судя по всему, этот парень, который я, не больно-то стеснялся реагировать в открытую, по первому порыву.
Я отошел к окну. Солнце по пояс опустилось за край земли и медленно нащупывало ногой камни подземного мира. И в его лучах бронзово-алые блики, ярче плаща Данка, вдруг вспыхнули на необъятной водной шири!
– Море! – вскрикнул я непроизвольно, задыхаясь от восторга.
– Нет, малыш, – Сагастен с ласковой укоризной потрепал меня по плечу и взъерошил волосы на загривке. – Ты и впрямь все забыл. Это Западная, великая Западная, река наших надежд и славы.
– Но ведь на Западной стоит Сапфир, а он совсем в другой стороне, – я не то, чтобы возражал, а просто хотел примирить противоречия, раздирающие мою обездоленную память.
– Ты прав, – мелодично сказала Сельфа, ногой пододвигая к себе кувшин с розовой водой. – Но то, что ты видишь сейчас – основное течение Западной, а Сапфир стоит на берегу широкого, полноводного залива. Западная так мощна и многоструйна, что и залив ее стократ шире, глубже и длиннее, чем иная река. Сапфир – прекрасная гавань, гавань, не знающая бурь. Этот залив на древнем языке моряков и рыболовов зовется Лиаменна – Лунная лагуна. Мы называем его Эйсар – Тихий.
Сельфа умолкла на миг, и тут же вступил старый маг.
– Дейненделльские географы полагают, что ранее, – раньше, чем первый человек появился под небом – почти вся земля нашего Домена была островом, а великая Западная омывала его с обеих сторон. Долина, где сейчас расположен Айнал… – Сагастен запнулся на мгновение и тут же бодро продолжил: – …была дном реки, которая разбивалась на два рукава о неприступные кручи Бестсайна. Но потом могучие подземные силы, нам еще неведомые, подняли со дна речного новые скалы, что видим мы сегодня от Бестсайна на юге, и вся вода Западной потекла по левому руслу. Тем не менее, долина Эйсара, углубившаяся за века до пределов, даже в лучшие дни Синего домена не измеренных, не пересохла. Однако теперь это лишь огромный залив, а мы с тобой, малыш, живем на полуострове.
– Однако же пойдем, – Сельфа уже оправляла юбку. – Довольно глупо было бы умереть от голода в туалете!
И мы снова потекли по бесконечно запутанным руслам и старицам коридоров дворца. Однако я уже начинал немного ориентироваться в них. И вот очередной поворот вывел нас в центральную часть дворца и перед нами распахнулся Праздничный зал – во всяком случае, так назвал его Сагастен. Церемониймейстер грохнул жезлом в огромный гонг. Низкий, ласкающий уши гул поплыл по залу.
– Ее сиятельство Берилловая принцесса Сельфа! Его сиятельство Синий принц Райдок! Маг Домена Сагастен!
Властители Домена вкушали от яств. Если это происходило достаточно часто, то причины финансового кризиса в Домене не вызывали у меня сомнений. Данка я вообще не сразу разглядел среди гор костей. Отец был не то чтобы поскромнее, но гораздо разнообразнее, и потому легко обнаруживался над опустошенными блюдами и тарелками. Мама попыталась приподняться при нашем появлении, но только махнула рукой.