Ну ты! обвиняющий перст указал в сторону мигом притихшего Масика. Козявка летучая! Через тебя едва женщина не угробилась, а ты тут надсмехаешься! Ни понятия ни воспитания! этот укор, похоже, был адресован уже Стасу. Архимаг вздохнул ну, есть доля правды, только не стоит уж так-то обобщать.
Ты прости его, Кондратий! промолвил он примиряющим тоном. Маленький ведь ещё Зла точно не хотел, нечаянно вышло. Я с ним поговорю ужо! пригрозил Стас нахохлившемуся дракончику. Мельком покосившись на него, он понял, что тот искренне не понимает, что, собственно произошло и почему никто не смеётся. Весело же! Куча мала! Эх, взрослые Скучные вы!
За нечаянно бьют отчаянно! не унимался разошедшийся не по-доброму Кондратий. Масик, услышав такую фразу, чирикнул что-то вроде «Детей бить непедагогично!». Архимаг покачал головой, мысленно взывая к домовому: «Ну, чего ты? Ничего непоправимого не произошло же». Марфа Тимофеевна, видя, что дело принимает неправильный оборот, прогудела:
И правда Чего ты на малого взъелся? Вон у меня Емеля здоровенная орясина, а на дню по сто раз опрофанится. Ежели каждый раз лупить это ж рука отвалится!
Стас уважительно глянул на вышеозначенную длань. Ага, тяжёлая. Словно подтверждая его невысказанные мысли, с печи вздохнул Емеля.
А ты чего там расселся?! явно меняя тему, оборотилась к нему всем корпусом Марфа Тимофеевна. Мало того, что поддержку матери не оказал, так ещё и пыхтит там сидит! Погоди, вот домой воротимся
Емелю словно смахнуло с печки. Одним прыжком он оказался рядом с матушкой, подставляя ей свёрнутую калачиком руку:
Да что ж вы так расходились-то, мамонька! Ой, а кто это на крылечке-то?! Не сама ли Бабуля-Ягуля нас встречать вышла? театральным жестом он указал в сторону избушки. Все дружно глянули в указанном направлении. А ведь и верно. Яга, видимо, удивившись, куда это гости запропали, сама вышла их встречать, успев по данному поводу приодеться в нарядный фартук и расписанный под хохлому платочек.
Здоровьичка вам, гости дорогие! по обычаю поклонилась хозяйка. Вроде ничего особого не сказала, а как-то понятно стало, что в её присутствии никаких ссор и распрей быть не может! В такие моменты архимаг особенно хорошо чувствовал, что Яга не простая ведьма-знахарка, а та самая легендарная Ягда древняя, могучая, почитаемая славянами наравне со своими богами.
И тебе здоровья желаем! Марфа и Емеля, а за ними и недовольно пыхтящий Кондратий двинулись в направлении избы. Стас с притихшим Масиком направились следом. Дракончик старался казаться как можно меньше и незаметнее и явно чувствовал себя крайне неуютно.
Что, напросился? шёпотом укорил Стас. Масик вздохнул покаянно: похоже, до него действительно дошло, каких дел натворил ненароком.
Гости вслед за Ягой пожаловали в избу.
Откушайте, гости, уж не побрезгуйте! завела Яга извечную присказку.
Ох, и мастерица же ты, соседка! одобрительно заметила Марфа Тимофеевна, втискивая своё дородное тело между лавкой и столом и окидывая орлиным взором щедрое угощение. Сама кулинарка не из последних, однако признаю, душой не покривлю: твои пирожки попышнее моих будут!
С этими словами Марфа нацелилась на особо румяный, прямо таки самостоятельно просящийся в рот пирожок, с чувством откусила, зажмурилась и недоумённо вытаращилась на хозяйку избы. Следом за ней и Емеля застыл с пирогом в зубах.
Слушай, соседушка, осторожно подбирая слова, начала Марфа Тимофеевна. А не сглазил ли тебя кто, часом?
Меня?! переспросила Яга, вложив в это короткое слово всю немыслимость такого предположения. Архимаг с лёгким удивлением посмотрел на говорившую: сама-то подумай! Это же Яга, кто с ней в ведовстве сравнится?!
Марфа, похоже, подбирала слова. Однако не успела она раскрыть рот, как Емеля, выплюнув в кулак недожёванный пирог, скривился и выпалил:
Твоя правда, мамонька! Это ж не тесто, а соль сплошная!
Архимаг, не поверив, откусил кусочек. Надо же, так и есть! Но ведь он самолично этими же самыми пирожками угощался, и десяти минут не прошло Неслучайно всё, ох, неслучайно! Он вопросительно глянул на Ягу, однако та смотрела в другую сторону, а именно на нахохлившегося Кондратия, угнездившегося в дальнем конце лавки туча тучей.
Не по вкусу, стало быть? вопросила ведунья таким тоном, что все как-то разом примолкли. Ничего не поделаешь. Хлеб дело живое, всё чувствует. Видать, насолил кто-то, так что и всем солоно статься может